Mongoose

Образ внешнего врага всегда консолидирует нацию в кризисные периоды. Для России эта ниша традиционно заполняется Соединенными Штатами Америками. Однако представляется маловероятным перенос негативной энергии населения с внутренних кризисных явлений на далекую зарубежную страну, которая, по всей видимости, сама в условиях кризиса может отказаться от проведения наступательной внешней политики вблизи наших границ.

Первые шаги новой администрации в Вашингтоне обещают достаточно миролюбивую тенденцию. Обама позиционирует себя в качестве альтернативы воинственному Бушу. Новые агрессивные шаги, которые могли бы стимулировать антиамериканские настроения, такие как, например, поддержка планов Украины и Грузии по вступлению в НАТО, агрессия против Ирана, активное участие во внутренних политических процессах в странах Центральной Азии, не согласуются с пацифистской риторикой, при помощи которой новому президенту удалось очаровать избирателя. По нашей информации [1], напротив, уже достигнута договоренность об открытии дипломатической службы США в Иране, в течение двух лет последует вывод американских войск из Ирака; ни Украина, ни Грузия в ближайшее время не получат приглашение в НАТО. Белый Дом занят решением накопившихся внутренних проблем, для чего необходима стабильная международная обстановка.

Отношения между нашими странами, скорее всего, будут оставаться напряженными, но вряд ли произойдет обострение, в результате которого демонизированный образ США сможет успешно сыграть роль фактора негативной консолидации российского общества. США – это не враг, не террористы, с которыми нельзя вести диалог, а скорее конкурент, с которым вполне можно заключать соглашения. Для того чтобы успешно консолидировать общество на основе антиамериканской угрозы, политической и экономической элите нужно было бы, в первую очередь, перестать отождествлять себя с Западом и его институтами, подобно тому, как это сделали наши стратегические партнеры в странах Латинской Америки или в Иране. Но правящий класс России едва ли пойдет на такой шаг.

БОРЬБА С КОРРУПЦИЕЙ: ОГОНЬ ПО ШТАБАМ

Коррупция стала не только бичом современного российского общества, но и объектом пристального внимания властей. Редко какое заседание правительства обходится без проклятий в адрес коррупции, однако сама политическая и экономическая система России способствует ее развитию. Лицом, от которого зависит принятие решений в нашей стране, является чиновник. Жестких мер по пресечению коррупции, как в Китае, например, у нас не принимают. Ресурсная экономика и стабильный экономический рост способствовали «легкому» отношению к деньгам у чиновников, к тому же, отсутствие идеологии, построенной на идеалистических принципах, не ставит на пути взяточничества морально-этических или религиозных препон.

Проблема не нова, с ней сталкивались государства со сходной моделью экономики, например Иран в годы шахского режима [2]. В современной России редкие паллиативные мероприятия по борьбе с этим злом не приносят значительного результата. В случае усугубления кризисных явлений в российской политике политическая элита может объявить настоящую войну коррупции как одной из главных причин экономического спада.

Само слово «коррупция» в России является довольно раскрученным брэндом. Согласно опросу ВЦИОМ, проведенному в сентябре 2008 года, 74% россиян считают уровень коррупции в стране высоким или очень высоким, а 75% не видят особых достижений в борьбе властей с коррупцией [3]. К такому же мнению приходит и международная организация Transparency International, которая посчитала нынешний уровень коррупции в России самым высоким за последние 8 лет [4]. Население России, согласно тому же ВЦИОМ, считает борьбу с этим явлением первейшей задачей правительства. Следующим пунктом, что характерно, стоит преодоление кризиса [5], значит, население уже готово тесно связать между собой эти две проблемы.

С нарастанием кризисных явлений лидеры России могут на всю страну объявить войну коррупции, принося в жертву настроениям населения неугодных чиновников. Эта акция при надлежащей информационной поддержке может принести значительные политические дивиденды Кремлю: еще в 90-е была поговорка, что национальным лидером России станет тот, кто посадит Чубайса. Ради сохранения власти политическая элита готова пожертвовать десятком-другим одиозных чиновников, публично осудив их на большие сроки заключения и оздоровив, таким образом, политический климат в стране. Заодно Кремль приобретет незаменимый опыт проведения репрессий, лишний раз показывая неконструктивной оппозиции свою способность к решительным действиям. В свою очередь, будут проведены и освещены в СМИ акции передачи изъятых средств на социальные нужды с конкретным результатом: осуществлена дорогостоящая операция, завершено строительство больницы, конкретные пенсионеры получили бесплатные лекарства.

Активная борьба с коррупцией способна улучшить политическую и экономическую ситуацию в обществе, вывести из тени часть средств, которые могут быть использованы для нивелирования последствий мирового кризиса. Однако, с другой стороны, представляется сомнительным успех этого мероприятия: ведь бороться с коррупцией придется тем же чиновникам-коррупционерам. Если же привлечь к этому вопросу молодежь из прокремлевских политических движений (то есть перенять в некоторой степени китайский опыт), то процесс может принять неконтролируемый характер, чего правящий класс, очевидно, едва ли допустит. Кроме того, мероприятия по оздоровлению бюрократического аппарата лишь отчасти смогут отвлечь население от негативных последствий кризиса, а полученные средства – временно заткнуть бреши в финансировании социальных программ. Сама система государственного аппарата окажется неизменной.

ВОЗВРАЩЕНИЕ «ЗОЛОТОГО ВЕКА»: ДЕКОРАТИВНАЯ РЕСТАВРАЦИЯ МОНАРХИИ

Вернемся к идеологии современной российской политической элиты. Процесс выработки политической альтернативы, без всякого сомнения, происходит. Может быть, власть и рада бы просто скопировать европейские рецепты, да народ против, и реализация дает несколько иные, чем в развитых демократиях, результаты. 90-е годы показали всю бесперспективность подобного точного копирования.

В начале XXI века стало предельно ясно, что Россию не будут воспринимать как равноправного партнера ни в НАТО, ни в ЕС, ни в других международных организациях западного типа. Чтобы не остаться в положении «вечного просителя у европейского порога», Москва вынуждена разрабатывать свою собственную идеологическую линию, которая должна устраивать и население, и элиту, и заграницу. Как нам видится, на протяжении вот уже более 20 лет со стороны СМИ и деятелей культуры существует и пестуется лишь один образ России, устраивающий абсолютно всех – это Российская империя до 1917 года.

«Россия, которую мы потеряли» – это симулякр, исторический образ святого прошлого, языческая Германия Вагнера, халифат праведных халифов для талибов, Османская империя времен Сулеймана Великолепного для турок, Речь Посполитая для поляков, образ утраченного рая. Виднейшие историки, культурологи, писатели, режиссеры начиная с С. Говорухина и его фильма «Россия, которую мы потеряли» и закачивая А. Кравчуком – создателем блокбастера «Адмирал» и Н. Михалковым, апологетом П.А. Столыпина как символа России, создавали в сознании населения идеальную картину «Золотого века», великого прошлого, которую разрушили невесть откуда взявшиеся террористы-большевики.

Не стоит недооценивать живучесть мифа. На основе древнегерманских и древнеславянских мифов создавались национальные государства Европы, пестовались элиты, затевались войны. Миф о международном терроризме как глобальном зле, заменившем собою Evil Empire СССР, позволил военным корпорациям США значительно увеличить свои доходы, а Вашингтону – создать антитеррористическую коалицию и безнаказанно вторгнуться в Афганистан и Ирак. Вполне вероятно, что на основе легенды о «России, которую мы потеряли» будет создаваться новая российская государственность XXI века.

Миф о «процветающей России 1913 года» настолько ярок и многогранен, что каждый сможет найти в нем частичку своего. Он полностью устраивает политическую элиту, так как зародившаяся во второй половине XIX века капиталистическая система обеспечивала неприкосновенность частной собственности, при этом не подвергая сомнению привилегии приближенных ко двору. Наследственная передача власти и должностей делала элиту достаточно закрытой от конкуренции снизу, что также не может не привлекать нынешних чиновников, готовых переквалифицироваться в сановников. Служба персонифицированному царю отодвигала на второй план ответственность перед обществом или законом, что также подходит сложившемуся в условиях суверенной демократии правящему классу распределителей. Монархия, созданная на основе мифа, делает власть сакральной, а значит, и меньше остается поводов для развенчания как конкретного ее представителя, так и всей системы в целом. Кроме того, наконец, будет заполнен идеологический вакуум, являющийся одним из главных недостатков режима.

Следует заметить, в качестве «проекта будущего» совершенно не подразумевается русское традиционное самодержавие. Политическая элита, привыкшая самостоятельно регулировать все вопросы, связанные с принятием важных решений, не согласится с передачей даже части полномочий в руки монарха. Для сложившейся политической элиты монархия – всего лишь институт, который своей популярностью среди населения и при этом абсолютной лояльностью призван поддержать авторитет власти.

Не в меньшей степени проект устроит Европу и США. Реставрация монархии образца 1913 года, только в конституционном варианте – процесс, который обращен в не последнюю очередь на Запад. В современной Европе едва ли не половина государств являются монархиями, короли являются популярными символами наций, возглавляют благотворительные фонды, участвуют в статусных мероприятиях. Скандалы в королевских семьях – излюбленный информационный продукт для потребителя. Все это призвано сплотить население вокруг правящей элиты, которая, таким образом, сакрализируется королевской властью. Разумеется, монархи не имеют права серьезно вмешиваться в жизнь страны, что позволяет реальной власти, с одной стороны, пользоваться авторитетом монарха как консолидационного символа, с другой – не опасаться за возможную политическую конкуренцию с его стороны. Эта система категорически отличается от русского традиционного самодержавия, но только в таком виде может быть и воспринята на Западе, что совпадает с мнением российской политической элиты. Основным претендентом на российский престол является потомок Романовых Георгий, проживающий в ЕС, имеющий опыт работы в его структурах, выпускник Оксфорда. Вряд ли можно ожидать от него каких-то шагов в сторону смены европейской идентичности в России.

Большинство населения нашей страны, скорее всего, положительно отнесется к преобразованию России из республики в конституционную монархию. В случае, если эта идея будет поддержана популярными национальными лидерами, итоги всенародного референдума можно предсказывать уже сегодня. Больших изменений в экономической ситуации в России это нововведение, конечно, не принесет. Однако, возрождение духа священного прошлого, возвращение к образу «золотого века» России, воспетого СМИ, без всякого сомнения, отвлечет народ от негативных последствий кризиса.

К сожалению, среди сторонников введения в России монархического правления чрезвычайно мало тех, кто, подобно русским людям середины IX столетия или 1612 года, жаждал найти в монархе консолидационную фигуру, предоставив ей и Божьей воле право на принятие важнейших политических решений. Сейчас в монархии ищут скорее институциональный симулякр, угодный и Западу, и населению, техническое решение проблемы недостатка легитимности и информационного обеспечения процесса выхода из кризиса. И вполне вероятно, что это направление политического развития будет активно использовано политической элитой.

Какой же вариант выхода из кризиса из вышеперечисленных будет использован политической элитой Российской Федерации? В случае если социально-экономическая обстановка в стране в результате кризиса ухудшится настолько, что властные элиты будут готовы к нетривиальным шагам, скорее всего так или иначе будут опробоваться все четыре варианта. Другое дело, какой путь будет избран в качестве основного и будут ли они доведены до конца? Предполагается, что власть, так или иначе, будет держать руку на пульсе народа, тщательно следить за реакцией населения, чтобы радость от обретения нового не сменилась бурной реакцией отторжения, которая как для правящей элиты, так и для России может закончиться плачевно.

(Продолжение следует)

––––––––––––––––––––––––––––––––––

[1] Из личной беседы автора с Д. Флахерти, сотрудником аналитического отдела по исследованию России и Евразии государственного департамента США.

[2] См. подробнее Сотниченко А.А. Великие реформаторы // Мохаммед Реза Пехлеви // Казак на персидском троне. – «Дело», 28.04.2008.

[3] См. Причины коррупции и как с ними бороться?Пресс-выпуск №1048 

[4] Уровень восприятия коррупции в 180 странах мира– исследование Transparency International; Индекс восприятия коррупции в России хуже, чем в Грузии, считают в Transparency International