Mongoose

От редакции: к наступающему дню 8 марта можно относиться по-разному и наделять его разными смыслами, но этот праздник – безусловно, хороший повод поговорить о подлинной женственности и истории феминистического движения. Предлагаем вашему вниманию недавно прочитанную лекцию протоиерея Андрея Лоргуса на эту тему.

Все стереотипы, которые существуют, имею свою историю – культурную, национальную, религиозную и семейно-родовую. В каждой семье есть определённые взгляды, они очень живучи и передаются из поколения в поколение. Они, конечно, меняются, но, тем не менее, образы жизни и поведения имеют устойчивую семейно-родовую форму.

Поэтому мы всегда можем проследить, откуда пришёл к нам тот или иной идеал: через маму, через папу, через бабушку, через письма, через картины и так далее. Что касается общих стереотипов и идеалов, у них тоже древняя история. Есть такие образы женственности, которые заданы древнейшими условиями. Для всех народов, которые знают Библию, достаточно действен образ Сарры. Но является ли Сарра образом женственности, вопрос открытый. Мы ничего не знаем про Сарру, и выудить что-то из текста очень трудно.

Кроме Сарры, в Библии есть много образов: есть Ревекка, есть Иудифь – очень живучий европейский образ, есть, наконец, Ева. Множество женских образов, так или иначе, повлияли на всю культуру. Но есть образы, которые не являются никакими героинями. Например, такой стереотип женственности, как «синий чулок». Никто не знает, когда он возник, когда он стал так называться, хотя понятно, что это символ Нового времени.

Почему эти стереотипы возникают и живут? Прежде всего потому, что с ними удобно. Любые стереотипы выполняют определённую социальную функцию. Это краткое, ёмкое, быстрое, поверхностное, очень формальное знание. Для того, чтобы ответить на вопрос: «А это кто?» – «Это старая дева», мы используем стереотип. Кажется, что сразу всё стало ясно, но на самом деле здесь ничего не ясно. Про личность здесь ни слова. Это типология, а типология всегда очень груба. Это маска, ярлычок. Любые стереотипы поверхностны и ничего не дают для отношений, для самопознания, для познания друг друга.

Но мы сегодня их будем использовать. Наша задача – показать прежде всего искажение женственности. Женственность искажена, причём не только в нашей культуре. Никто не знает общества, где женственность и мужественность существуют в неискажённом виде. Идеального общества не было и нет. В большей степени антропологическим нормам мужественности и женственности соответствует Раннее Средневековье.

Почему так? Историко-культурный анализ показывает, что именно Раннее Средневековье было наиболее оптимально для проявления человеческой нормы. Это спорный тезис, но принято считать так. Что такое Раннее Средневековье? Это максимальное развитие патриархальности, то есть культуры, построенной на мужском лидерстве в семье, браке и роде. Семейно-родовая культура здесь основывается на передаче власти от мужчины к мужчине, от отца к сыну. Ценности – религию, традицию, порядок поведения – определяет мужчина. Женщина находится внутри семьи и подчиняется внутренним законам семейной жизни. Её права определяет муж: сколько он даст прав, столько и будет.

При этом средневековое общество включало в себя одну замечательную норму, и мы с вами до сих пор её имеем. На время, когда мужчина на войне, в походе или пропал без вести, его заменяет его жена. А в Средневековье воевали часто, в том числе и на Руси. Русское Средневековье, которые закончилось в XVII веке, было прекрасно адаптировано к замене мужчины женщиной, женой. Жена заключала сделки на поставку пшеницы, рубку дров, покупку коней, заменяла его в решении спорных проблем. Ставила его подпись и его печатью закрепляла важные документы. Так что на самом деле в Средневековье роль женщины была больше, чем внутрисемейной, но всё-таки общество было построено по мужскому типу. Если женщина заменяла мужчину, она делала именно то, что должен был делать её муж во время своего отсутствия.

Это патриархальное общество рухнуло к началу Нового времени. Новое время стало периодом отказа от патриархальности и, естественно, распадом таких отношений. Им на смену пришли отношения совершенно другого характера. Они были построены на других законах, которые не касались ни мужчин, ни женщин, а регулировали государство, капитал, законы и так далее. По сути, это нечеловеческие законы, и до сих пор они такими остаются.

В результате этого у женщины возникла возможность поменять свою роль. И женщина стала освобождаться, занимать другие роли. Сначала появились суфражистки, потом эмансипе, потом феминистки и так далее. В чём заключается задача женщины, по мнению тех, кто идёт в авангарде феминистского движения? Использовать всю культуру для того, чтобы занять место, которое её не давали занять – место мужчины. Современные мужчины так и говорят: всё, что было мужским, теперь будет женским. И – парадокс: женщины становятся мужчинами. Казалось бы, свободная женщина должна стремиться к свободе себя, своего женского, но она чаще всего стремится к мужскому (я имею в виду грубый феминизм). При этом происходит отказ от женственности и маскулинизация, то есть приобретение мужских черт. Эта патология очень хорошо видна на психологическом и психофизиологическом уровне. Такое отношение женщины к себе приводит к утрате её физиологических черт.

Одно из значимых и очень тяжёлых последствий этого – сокращение выброса женских гормонов и повышение мужских. Отсюда очень многих других последствий – биологических, физиологических и, конечно, психологических. Это явление очень заметное, красноречивое. Оно сигнализирует нам: многое не в порядке. Что происходит с нашим народом, с нашей культурой, если такое происходит с женщинами?

Это движение освобождения женщины пока находится в стадии подросткового нигилизма. И это проблема отнюдь не только женская – это наша общая проблема. Мужчина в поисках истинной женственности должен отправляться куда-то за тридевять земель, где феминизма ещё нет. А женщина говорит: «Где настоящий мужчина, где его искать?» На стадионе, в тренажёрном зале, в ночном клубе – очень сомнительно. Но найти-то негде! И в результате мы вместе приходим к ощущению того, что в нашем мире что-то не так.

Мы обнаруживаем, что наши дети, мальчики и девочки, живут в плену стереотипов. Нам часто говорят, что всему виной СМИ и Интернет. Это они транслируют ложные идеалы. Но я должен вас разочаровать.

Эти аргументы не оправдают Вас. Влияние ТВ- и интернет-культуры на человека не может быть более 25% процентов. Главным каналом, по которому мы строим образ себя – это семья, родители. В раннем детстве через эмоциональные отношения мы впитываем образы своих родителей и их идеалов. Например, мама мечтала выйти за моряка, за морского офицера – стройного, высокого, в форме. И этот образ запечатлевается навсегда у дочери, потому что она любит маму. Эти стереотипы закладываются случайным образом. Иногда это обрывки фраз. Например, я однажды услышал, как мой отец говорил: «Целоваться с курящей женщиной – все равно, что целоваться с пепельницей». И я это запомнил на всю жизнь.

Конечно, идеалы и ценности семьи тоже формируются под влиянием массовой культуры. Мы находимся в пространстве, которое насыщено образами и стереотипами. Но разберитесь, насколько они продуманы и разумны, насколько они отражают ценности семьи. Мало кто может ответить, чем эти стереотипы подкрепляются. Например: «Мама моя говорила, что бабушка ей сказала, что если мужчина предал тебя хоть один раз, простить ему нельзя всю жизнь». И эти две женщины всю жизнь жили по этому принципу. На каких ценностях основан этот принцип? Точно не на христианских, потому что христианство говорит о прощении. Это жесткая нравственная установка, но совершенно не отрефлексированная. Из той же серии – «никому нельзя доверять». А почему нельзя прощать, почему нельзя доверять – никто не знает.

Стереотипы – это всегда искажения. Потому мы будем говорить об искажениях женственности. «Блондинка», «синий чулок» – это искажения, выдуманные вещи, но за ними стоят целые комплексы отношений мужчин и женщин друг к другу и к себе самим. Любые типы женственности – это искажения, подлинная женственность нетипологизированна и индивидуальна.

Еще примеры: какой певец нравился бабушке? Лемешев или Шаляпин? Тонкий, нежный голос или мощный бас? Или: папа (брат, дедушка) смотрит телевизор и комментирует: «О, какая красавица!» или «Ну что в ней такого?», и из таких мелочей складывается наше мироощущение. В этом нет ничего плохого – для ребенка. Взрослый же человек должен переосмыслить свои идеалы, свои детские представления (хотя часто мы не называем их «детскими», а говорим «мои принципы», «мои цели», «мой характер»).

Если мы обнаруживаем в себе какой-то принцип или подход, природа которого нам непонятна, стоит пересмотреть его с позиций веры, опыта и т.д. нельзя пользоваться детскими образцами. В душе есть «детская комната» – оставьте их там.

http://www.matrony.ru/sufrazhistka-blondinka-sinij-chulok-i-drugie-docheri-evy/