Mongoose

Предстоятель Украинской Православной Церкви Блаженнейший Митрополит Владимир (Сабодан) – личность, известная во всемПравославном мире.Почти четверть века назад он стал патриаршим экзархом Западной Европы. В 1987 году – управляющим делами Московского Патриархата и постоянным членом Священного Синода Русской Православной Церкви. В 1990 году – одним из наиболее вероятных кандидатов на Патриарший Престол (по итогам голосования он уступил только ныне покойному Патриарху Алексию II). В преддверии недавнего По-местного Собора Русской Церкви украинские Архиереи обратились к Владыке Владимиру со словами: «Вы способны стать тем образцом слова, жизни, любви, духа, веры, чистоты, которого ищут сегодня верующие нашей Церкви». В ответ Блаженнейший поблагодарил за доверие и… снял свою кандидатуру.

«Это именно тот человек, кто нужен Церкви»

– Ваше Блаженство, можете объяснить, чем же был вызван Ваш отказ участвовать в выборах Патриарха Московского и всея Руси?

– Ко мне обращались и епископы, и священники, и простые верующие. Приходили целыми группами: просили, чтобы я избирался (в Патриархи). Но я отказался. Об этом было сказано и на предсоборном собрании делегатов собора в Киеве, и на Поместном Соборе Русской Православной Церкви, в котором приняли участие 192 человека из Украины. Считаю, что Патриарх нужен прежде всего в Москве. Время такое: надо не только проводить Богослужения, но и вести дела со всем миром, со всеми странами. Поэтому я полушутя сказал: почитаю за лучшее предстать перед Богом Митрополитом Киевским, а Патриархом всея Руси пусть будет кто-нибудь другой.

– Мы, конечно же, понимаем, что Ваше призвание – проповедовать Евангелие, а не выступать в роли комментатора текущих событий. Как подметил диакон Андрей Кураев, «Православный епископ – образ Вечности, а не «зеркало недели». Однако сегодня речь идет о проблеме, которую замалчивать не стоит. На повестке дня после Поместного Собора снова встает «гамлетовский» вопрос: быть или не быть украинской автокефалии?

– Избрание Патриарха на Поместном Соборе ничего чрезвычайного в среду церковную, а тем более светскую, не внесло. Многое, конечно, зависит и от самого Патриарха. Его Святейшество осуществляет связи с правительством, занимается вопросами межцерковных и межконфессиональных отношений, то есть действует согласно церковным канонам. Для нас важно, чтобы Святейший Патриарх Кирилл знал досконально наши проблемы, наши труды, которые мы скромно совершаем, и, разумеется, делал бы выводы, как Предстоятель Церкви. А для ответа на «гамлетовский» вопрос еще время не пришло, потому что любой ответ на этот вопрос сегодня скорее разделит церковный народ, чем объединит.

– Во время недавнего Собора в Москве Вы сидели справа от тогда еще Митрополита Кирилла, который вскоре стал Патриархом всея Руси. А раньше Ваши пути где-нибудь пересекались?

– Конечно. Я пять лет был управляющим делами Московской Патриархии, а Владыка Кирилл – председателем отдела внешних церковных связей.

– Стало быть, раньше Вы были выше по иерархическому положению, а теперь – он. Что можете о нем коротко сказать?

– Он очень умный, способный, сугубо церковный человек, замечательный проповедник. Это именно тот человек, кто нужен Церкви.

– При новом Патриархе можно говорить о тенденции к объединению Православия на Украине?

– Тенденция к объединению есть всегда. В Новом Завете сказано: «Один Господь, одна вера, одно крещение, один Бог и Отец всех, Который над всеми, и через всех, и во всех нас» (Еф. 4, 5-6). К сожалению, в связи с этими несчастными расколами у нашей Церкви до сих пор нет кафедрального собора. Владимирский собор у нас отобрали. Когда встает вопрос о возврате Украинской Православной Церкви церковного имущества, раскольники тут же предъявляют свои претензии: а нам что? Сейчас проблема государства – как бы не обидеть филаретовцев или автокефалистов: они же – такие «национальные»! А кто такие тогда самая большая Церковь Украины и ее Предстоятель? «Москали»?

– Вы считаете, что для Церкви на Украине сегодня нет той свободы, которая провозглашена законом и Конституцией Украины?

– Это свобода относительная. Если говорить конкретно, Церковь никогда не была свободна. И вряд ли будет когда-нибудь. Судьба такая. Христос сказал: «Если Меня гнали, будут гнать и вас» (Ин. 15, 20). До сих пор Церковь у нас не имеет статуса юридического лица. Все храмы у нас находятся только в нашем пользовании, а не в собственности. На храмы, ранее отобранные у нас, очень трудно получить разрешение. Нас обижают как хотят и, таким образом, обижают значительную часть населения и граждан Украины.

«К самому понятию «автокефалия» люди относятся болезненно»

– В связи с этим напрашивается чисто мирской вопрос: почему же раскольники и автокефалисты не вольются вновь в каноничную Украинскую Православную Церковь Московского Патриархата?

– Главная причина разделения – вопрос об апостольской преемственности. Есть ли она у тех, кто называет себя Церковью? Если ее нет, то это все равно что электропровода без электроэнергии. Таинства, совершаемые раскольниками, – недействительны. «Епископы» Филарета (лидера УПЦ КП) – безблагодатные. И, разумеется, этот вопрос поднимается, когда мы с ними проводим частные встречи. Наша Церковь истинная – это они хорошо знают, но заявляют: дескать, перерукополагать епископов не будем. И таких проблем – десятки.

– Но с чего-то ведь надо начинать?

– Добрая воля нужна не только с нашей стороны. Бывший митрополит Филарет (Денисенко) отлучен от Церкви 154 голосами Епископов. Его лишили сана. С этого надо начинать. Но он – не согласен. Недавно он прислал письмо в Москву на Поместный Собор: мол, если признаете «киевский патриархат» каноническим, в Церкви будет тишина и спокойствие.

– То есть он хочет, чтобы Русская Церковь не только отменила ему анафему, но и увидела бы в нем «Патриарха всея Украины»?

– Да. Он хочет, чтобы его признали патриархом, а его организацию – автокефальной церковью. Это очень драматичная картина: каждый считает себя христианином, но по-своему.

– Вы предполагаете, что ответ на его письмо будет отрицательным?

– Я ничего не предполагаю. Этот вопрос находится в компетенции Святейшего Патриарха Кирилла…

– А будет ли, по Вашему мнению, рассматриваться вопрос о предоставлении автокефалии для Украинской Православной Церкви Московского Патриархата?

– Думаю, что никаких поспешных действий не будет. Церковь всегда верна Божественному откровению, Своим принципам и традициям.

Кроме того, это связано и с восприятием самих верующих: к «автокефальным» призывам они относятся очень осторожно. Возможно, все было бы иначе, если бы не были спровоцированы расколы типа «украинская автокефальная церковь», «киевский патриархат», «греко-католики» и т.д. К самому понятию «автокефалия» люди относятся болезненно: говорят, что со своей «кефалией» уезжайте в другое место. Хотя есть и такие, которые хотят, чтобы Украинская Церковь была еще более самостоятельной.

– Может, это вызвано тем, что количество архиереев Украинской Православной Церкви с каждым годом возрастает. Де-факто благоприятная почва для получения автокефалии создается?

– Говорить об автокефалии рано. Сначала нужно добиться единства внутри Православия. И только потом поднимать вопрос автономии или автокефалии. Чтобы не было смуты…

– Давайте обратимся к цифрам: сколько в Украинской Православной Церкви Епископов?

– Сегодня у нас 54 Епископа. Число Епископов увеличивается, поскольку увеличивается и количество приходов (их уже около 11 тысяч). Сколько приходов Епископ может обойти за год? Около 100. В то время как, например, в Хмельницкой епархии – таких приходов уже 470! И за всеми нужно надзирать, чтобы знать ситуацию в епархии.

– Итак, в Украинской Церкви – более полусотни иерархов. А в Русской?

– Около ста Епископов. Они служат в 54 странах мира. В их числе – Епископы Русской Православной Церкви Заграницей (вошедшие в состав Русской Церкви в 2007 году).

– Я слышал, что в России есть отдельные клирики и миряне, которые выступают за введение в Богослужение русского языка, чтобы снять претензии к якобы «непонятности» церковнославянского. А некоторыми на Украине (особенно западной) служение на церковнославянском языке воспринимается не просто как что-то неясное, но и как «непатриотичное», «москальское». Что Вы ответите тем, кто говорит, что Украинская Церковь должна служить и проповедовать по-украински?

– Говорить можно что угодно. Но Церковь совершает Богослужения на церковнославянском языке. Не только в России, но и у нас есть много Православных, которые считают, что изменение богослужебного языка – это страшная крамола, это сильнейший соблазн. Для проведения даже незначительных переводов требуется долгосрочная и серьезная работа. Самая большая проблема – перевод Священного Писания.

«Берегите свои души»

– Как-то в интервью Вы сказали, что «все религии равны перед законом, но не перед народом». Что это значит?

– «Все религии равны» – ударение ставится на этот лозунг. Но они, конечно же, не равны – с точки зрения правды исторической. В преамбулах законов славянских стран значится, что должно учитываться превосходство историческое. Однако при этом остается общий тезис о том, что все религии равны. Разумеется, Церковь сохраняет контакты с представителями других религий. Приглашаем друг друга на свои торжества: они – нас, мы – их. Но есть проблема с католиками: они крестят, венчают, учат на канонической территории Русской Православной Церкви, то есть проводят политику прозелитизма. Через университеты, стипендии. Человек, придя в католическое учреждение, волей-неволей становится католиком.

– А какие у Вас отношения с властью, к примеру, с президентом Ющенко?

– Действующий президент Ющенко к Церкви относится по-особому: он считает, что надо всех собрать, подписаться, расписаться… Он хочет, чтобы мы вместе с раскольниками (филаретовцами и автокефалистами) создали Поместную Церковь. Я ему говорю: мол, новое объединение можно назвать как угодно, это не проблема. Но каков будет результат? Что из этого получится? Попробуйте хотя бы примирить партии в стране, в Верховной Раде. А ведь Церковь – это не просто организация. Речь идет о религиозных чувствах людей, к которым нужно относиться очень деликатно.

– Сегодня, как известно, на Украине кипят политические страсти. Мы перед новыми испытаниями. Какова должна быть роль Церкви в жизни нашего общества?

– Миротворческая. Церковь официально не вмешивается в политические дела. Но граждане могут брать благословение, чтобы, например, баллотироваться на выборах. Надо заботиться о том, чтобы жить в благополучии, достойном человеческом обществе. Церковь в политике не участвует. Проблема в том, что политика вмешивается в церковные дела. Об этом говорит история. Политика создавала напряжение между обществом и Церковью, Церковью и руководством страны.

– Говорят, сегодня в Православии назрело столько проблем. Не пора ли созывать Собор Вселенский?

– Это очень сложный вопрос. Таких соборов было семь. Это число священное. Восьмой вселенский собор могут воспринять как конец света, конец Православия…

– Конец света, как известно, связывают с антихристом…

– Слово Божие говорит об этом прикровенно. Чтобы люди болезненно не реагировали. Чтобы никто не завладел нашим сердцем, чтобы мы не сложили руки. Поэтому еще в древности чтение Апокалипсиса исключили из Богослужения.

– Можно сказать, что мы уже живем в апокалиптические времена?

– По духу, по поступкам живем. Апостол Иоанн говорит, что «появилось много антихристов» (1 Ин. 2, 18). Поэтому берегите свои души…

Беседовал Валентин Ковальский