Главная » Каталог сайтов (1250) |
Антисекта
[42]
материалы о сектах, и как не быть завербованными. разбор спорных вопросов. апологетика
|
Богословие
[48]
Богословские труды,статьи,работы студентов духовных школ по богословию...
|
Аскетика [8] | Дискуссии [114] |
милосердие [19] | Искусство [67] |
форумы [0] | Библиотеки [640] |
Новостные [130] | История [98] |
Антираскол [13] | Епархиальные [27] |
Молодежные [45] |
Приближение к вечности Каждое мгновение приближает нас к вечности. Каждый день, в который мы не сделали доброго дела, потерян для нас в вечности, ибо он не оправдает нас на Страшном Суде, но осудит за грехи малые и большие, вольные и невольные. Вот почему великий праведник, доктор Феодор Петрович Гааз, торопился много делать добра и всем говорил: «Торопитесь делать добро, пока не поздно, пока еще живы». Инок пишет в своем дневнике: «Какую трогательную, бескорыстную любовь к ближнему показывает богатый во аде, когда ходатайствует пред Авраамом за своих братьев, боясь, как бы и они не пришли разделить его ужасной участи! И, однако, это бесспорно доброе движение его сердца обречено на полную неудачу и бесполезность: ни ему не помогла его усердная просьба, ни братьям: так делается понятным и подтверждается, что за гробом уже невозможно никакое доброе дело и что всякий пожнет там то, что сам посеял здесь...» Христос повелевает нам быть милосердными. Он говорит: Будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд (Лк 6, 36). Блажен, кто исполняет повеление Его! Схиигумен Савва |
«Миша!» А батюшка отец Исидор — это был он — говорит уже дальше: — Миша! Тебе дорога в академию, а не в университет! И поезжай, поезжай с Богом в Петроград. Там тебе воля Божия укажет путь и дальше. Окончательно выбитый из колеи «естественных законов», Миша вступил уже в разговор с батюшкою. А потом вернулся обратно в Москву и поехал в Петроград. Выдержал испытания и стал студентом академии... Миша постригся в иночество с именем Макарий. И отличался не только смирением и поразительною кротостью в отношении к людям, но и глубокою молитвою и постничеством... В последнем подвиге он даже не знал меры, «перепостился». — Неправильно я понял святых отцов, — сказал он моим знакомым, — и надорвался: теперь уже не поправить дела. Вот умираю; и знаю — по своему неразумию: без руководства жил. Все, кто знали его монахом, говорили о нем всегда с тихою серьезностью, а иные — и с улыбкою, как говорят о детях. И все думали: «Святой...» ...Да, он сделался праведником. Пусть «перепостился». Это — человеческое. А воля Божия — привела его к святости. Митрополит Вениамин (Федченков) |
«Миша!»
Ему не нужны были ни преподобный Сергий, ни монахи. Это
все — «суеверие»... А просто хотелось
посмотреть исторический памятник, интересные Но неожиданно началась в душе борьба — «не поеду» — «поезжай», «нечего делать» — «поеду»... И уже, кажется, прозвенел второй звонок, как Розанов хватает свой, довольно скромный, семинарский чемоданчик и выбегает из вагона. Осмотрел все в лавре. Ему посоветовали сходить и в Вифанию — в обитель, созданную митрополитом Платоном. Там — очень интересной архитектуры храм, красивое место и т.п. Розанов пошел. Пути всего три версты отличною дорогою, между прекрасным лесом, полями, озерами. Время стояло чудное: сухая солнечная осень — был конец августа. Идет будущий студент университета, наслаждаясь Божиим миром и совсем не думая о Боге. На полпути, вблизи Гефсимании, он вдруг слышит сзади себя голос: — Ми-и-ша-а! А Розанова звали Михаилом. Он идет не оглядываясь: мало ли Миш на белом свете? А его здесь решительно никто не знает: он в первый раз в этих местах... А сзади опять: — Ми-и-ша-а! Ми-и-ша! Остановись! Тогда он оглянулся на всякий случай: кого это зовут? И вдруг видит, что какой-то седой старец-монах в островерхой скуфеечке машет ему рукою и кричит: — Остано-ви-ись! Миша!
Удивленный, Розанов стал... Кто-то знает здесь его имя?
Странно! Подходит старец: в первый раз видит Миша такое
лицо. Незнакомый — а знает имя. Что за чудеса?! Но
не успел он и раздуматься над таким Тот поклонился из вежливости и спрашивает: — Откуда вы знаете мое имя? |
«Миша!» Разговорились, между прочим, об одном праведном монахе, отце Макарии (Розанове). Одно время я даже жил вместе с ним у архиепископа С. Тогда он уже был безнадежно больной — от белокровия. Это было смиреннейшее существо. Казалось, обидеть его никак невозможно! Он уж был как дитя, о коих сказал Господь: если... не будете как дети, не войдете в Царство Небесное (Мф. 18, 3). Между тем история его жизни была довольно сложная. Он был лучшим учеником Рязанской семинарии. Но к концу семинарии — кажется, под влиянием близкого родственника — потерял веру. И потому, окончив семинарию, решил отправиться в Юрьевский университет, куда тогда разрешали поступать и семинаристам. Но на пути его встретился блаженный батюшка Исидор. О конце жизни отца Макария и рассказал мне подробно отец настоятель. Оказывается, Бог привел его принять последнюю исповедь отца Макария в Ялте. А в разговорах частных батюшка рассказал ему и чудесный случай из своей жизни, определивший всю дальнейшую судьбу его. Отправившись в Юрьев, Розанов остановился в Москве, осмотрел достопримечательности и отправился на Николаевский вокзал, чтобы ехать в университет. И не помню уж, чуть ли не в поезде ему пришла мысль: — не съездить ли мне, кстати, и в Сергиеву лавру? |
Ищите вечных благ Не излишние ли заботы о житейском, об удовольствиях являются причиной того, что храмы наши пустеют и порой становятся пустыней невозделанной и бесплодной — в то время как мирские зрелища, не наполненные никаким подлинно духовным содержанием и потому не дающие никакого удовлетворения душе, влекут к себе огромные массы. Но ведь когда-то всему этому забвению о Боге и Царстве Его приходит неизбежный конец. И человек оставляет все собранное им, то тленное, о чем он так заботился всю свою жизнь, неизвестно кому, и притом не наследует Царства Небесного, которого и не искал и на поиски которого у него все не было времени. И так человек остается, как говорится, у разбитого корыта. Его надежды на себя кончились ничем, а о Боге он в своей суете забыл и надежды на Него и Промысл Его и не возлагал… Как безотрадно и страшно такое состояние человека! Будем же поэтому в первую очередь надеяться не на собственные заботы о себе, а на Божию о нас заботу; будем надеяться на то, что промыслительная десница Господня, дарующая нам дыхание и жизнь, пекущаяся о хлебе, одежде и всем прочем благом для нас, не оставит нас и впредь. И с верою будем искать, как призывает нас Господь, прежде всего Царствия Божия и правды Его, и сия вся приложатся вам (Мф 6, 33). К этому исканию я и призываю всех вас, к исканию — в течение нашего краткого земного существования — лишь вечных, не тленных и нескончаемых благ Царства Небесного. Епископ Феодор (Текучёв) |
Детская исповедь [Вопросы] детям на исповеди: молишься ли? Не божился ли? Пребывал ли в праздности? Посещаешь ли храм? Слушаешься ли родителей? Как учение? Почитаешь ли старших? Не грешишь ли упрямством? Своеволием? Не сердился ли напрасно? Не бранился ли? Не ссорился ли? Не пил ли вино? Не бил ли животных? Не лгал ли? Не обманывал ли кого? Не брал ли чего без дозволения? Не тратил ли деньги на лакомства, на ненужное, вредное? Не сделал ли еще что постыдное? Потом сказать: живи лучше, не повторяй грехов, не оскорбляй Бога, но угождай Ему добрыми делами. Архимандрит Серафим (Розенберг) «Смиряйся пред детьми» Поссорились мы с дочерью. А в это время у отца схиигумена Саввы в Псково-Печерском монастыре была одна из наших чад. Отправляя ее домой, он передал для нас духи «Роза» и говорит: — Там у Н. с Г. вспышка. Ух как! — и руками показал как. — Пусть они подушатся этими духами, а Г. скажи, чтобы она так больше не поступала. После второй вспышки отец присылает нам розовое масло. Я серьезно обратила внимание на свою вспыльчивость и стала сдерживаться, даже сердитого вида не показывала дочери, вспоминая батюшкины слова: «Смиряйся перед детьми, ведь ты господствуешь над ними». |
О молитве общественной и частной Когда сердце наше не сочувствует тому, что мы читаем на молитве, то мы лжем. Например, говорим: «Помилуй мя, Боже, помилуй мя», а сами — не каемся… Должно весело совершать молитву и в будни: все равно ведь обращаемся к святым. Мы приходим сюда [в храм] для нашей пользы, и мы ее получаем здесь — через нашу молитву получаем милость Божию. Молитва не есть простой шепот, а молитва есть действие. В молитве нужно уметь просить . Каждение — символ нашей молитвы. Как дым от ладана из кадила легко поднимается ввысь, так и наша молитва должна легко восходить к Богу. Унывать не надо. Молиться надо. Как хорошо — молиться! Какое хорошее дело — молитва! Что бы мы делали без молитвы?!! Великий — тот мир! Епископ Феодор (Текучёв) |
«Послужи народу» И что-то представилось мне в виде огромного храма: я — в мантии... Поют... Но храм пустой... Иду к алтарю... Но Святейший вдруг сделался грустным; и в его взоре я прочитал: — Неразумные вы, неразумные! Ну что пользы в архиерействе, если некому служить? Ведь не народ для архиереев, а архиереи — служители Божии для народа... И мне стало очень стыдно... И я уже готов был бы взять свои слова обратно, но — увы! — поздно: они были сказаны. Тогда Патриарх добавил: — Ну уж иди к Антонию... "Ну уж” — то есть из двух худших путей (по сравнению со служением народу) выбирай сравнительно лучший... А потом что-то упомянуто было о монастыре, далее — что-то забыто... в тумане... Конец — не виден... Патриарх исчез». Великий дар Божий
Покаяние есть тот великий дар Божий, посредством которого
мы примиряемся с Богом, снова становимся детьми Божиими и
наследниками райского блаженства. Архимандрит Серафим (Розенберг) |
«Послужи народу» Вот какие поразительные и неожиданные слова сказал мне Святейший: ни о митрополитах, ни о разделении, ни об юрисдикциях, а о службе народу... И именно народу, то есть простонародью... Недаром в избе были одни лишь мужики (и мой отец, бывший крепостной крестьянин)... И не сказал "по- служите”, а в единственном числе: "послужи”. Это относилось ко мне лично. И тогда вдруг мне стало ясно такое толкование слов Патриарха: "И чего вы, архиереи, ссоритесь между собою? Разве дело в вас? Ведь вопрос — в спасении народа, и именно простого народа. Спасется он, все будет хорошо — не спасется, все погибло. Что могут генералы без солдат?” И вдруг весь спор из-за власти поблек... Теперь от меня требовался ответ... И — к стыду моему! — я почувствовал и трудность, и скучность серой работы среди этого простонародья, с кото- рым я молчал в избе. Какое-то искушение овладело мною, и я, точно подневольный раб, решил сделать попытку отклонить крест... — Владыко! — "говорю” я сердцем. — А мне предлагают архиерейское место! |
«Послужи народу» В «Записках епископа» митрополита Вениамина (Федченкова) есть такая запись. «Это было в год раздора митрополита Антония и митрополита Евлогия. Я уехал из Парижа в Канны; там служил ежедневно. И однажды вижу сон... Был я в каком-то огромном городе. Кажется, в Москве... Но на самой окраине. Уже нет улиц, а просто разбросанные кое-где домики... Я оказываюсь в одном таком домике, скорее, в крестьянской избе. В избе человек десять-пятнадцать. Все исключительно из простонародья... Двигаются лениво, точно осенние мухи на окне перед замерзанием на зиму... Душа их так изранена — и грехами, и бедствиями, и неспособностью подняться из падения, — что они точно люди с обожженной кожей, к которой нельзя прикоснуться даже и слегка... Вдруг кто-то говорит: — Патриарх идет. ...Я решаюсь обратиться к нему с безмолвным вопросом (без слов, а сердцем, но его сердце чует, о чем я думаю): — Владыко! Ну что же нам делать там (за границею)? — то есть по вопросу о разделении Церкви между митрополитом Антонием и митрополитом Евлогием. — Куда же мне идти? Он сразу понял вопрос, но, по-видимому, ничуть не заинтересован был им, даже, скорее, прискорбно ему стало. Улыбка, сиявшая доселе, исчезла. Я ждал ответа... Какого? Можно было сказать ему: иди к м. Антонию или, наоборот, к м. Евлогию или что-либо в этом стиле, вообще по поводу разделения... Но ответ был совершенно неожиданным, какого никак не придумать: — ПОСЛУЖИ НАРОДУ... |