Mongoose

На Синайской горе провёл свою жизнь от отроческих лет до глубокой старости преподобный Иоанн Лествичник — учитель Церкви, великий наставник монахов, прозорливец, своими духовными очами прозревавший самые глубины, тайники человеческого сердца. Лествичником он именуется по названию своей бессмертной книги «Лествица». В ней преподобный описал духовный путь человека в виде восхождения на тридцать ступеней, ведущих от земли на Небо, в честь и воспоминание тридцати лет земной жизни Спасителя, протёкших до того, как Он вышел на Евангельскую проповедь.

Тридцать ступеней являются мистическим приближением души к Богу. «Лествица» охватывает всю духовную жизнь христианина. У монахов эта книга почиталась после Евангелия самой необходимой для спасения, но и для мирян она — сокровище. Поэтому святая Церковь благословила читать поучения из «Лествицы» в дни Великого поста.

Остановимся на учении преподобного Иоанна о борьбе с восемью грехами — восемью язвами, восемью отравленными стрелами, которыми демон поражает души людей. Если бы мы могли увидеть собственную душу, то изумились бы и ужаснулись: в нашей душе — и свет рая, и чёрный пламень ада. Наша душа подобна дивному небесному цветку, но цветку, покрытому ядовитыми пауками. Наша душа похожа на прекрасный нерукотворный храм во славу Бога Всевышнего, но по ступеням этого храма ползают страшные змеи…

О нашей душе молятся Ангелы, небеса радуются, когда мы каемся в своих грехах. Так драгоценна человеческая душа перед Богом, драгоценнее всего сотворённого мира! Но к ней подходит демон и поёт ей змеиную адскую песнь, и она, очарованная своим соблазнителем, чаще всего идёт за ним — к своей погибели.

Св. Иоанн Лествичник пишет о том, что грех берёт начало в человеческой душе от помысла. Святые отцы называют демона великим живописцем. Он представляет нам вначале картину греха. Это называется прилогом; человеческая душа может отвергнуть его или принять. Если она отвергла грех, то победила. Если человек замедлит в нечистом помысле, то его душа сочетается, как бы соединяется с ним. Затем возникает называемое так аскетами сложение с помыслом — это решимость исполнить грех на деле.

Затем включаются наши чувства, и грех становится страстью: человек ищет случая, представляет и обдумывает, как совершить грех. Затем, когда грехопадение уже состоялось, этот грех, раз за разом повторяясь, переходит в привычку, а привычка, укореняясь в человеческой душе, становится её второй природой. Легче всего победить грех, когда он ещё в помысле, — как легче выдернуть молодое растение, нежели дерево, глубоко пустившее корни в землю. В Книге Иова (Иов 4, 11. — Прим. ред.) грех назван мравольвом (муравьём и львом): вначале он мал, как муравей, почти незаметен, но когда вырастает, становится мощным и грозным, словно лев, и подобно этому страшному хищнику терзает нашу душу, и мы беспомощны в его адских когтях.

Иоанн Лествичник описал восемь главных страстей, восемь смертных грехов, восемь ядовитых источников, из которых проистекает всё духовное зло и погибель. Это словно восемь стен, которые стоят между человеческой душой и Богом, одна выше другой, а последняя, гордыня, почти достигает небес.

 Первая духовная язва, от которой гниёт и тлеет наша душа, — это чревоугодие. Чревоугодник не способен ни к чему духовному. Уже в древние времена говорили: «Человек должен есть для того, чтобы жить, а не жить для того, чтобы есть». Чревоугодник похож на походную кухню, в которой беспрерывно варится пища, которая беспрерывно дымит и коптит. Чревоугодник, по словам Иоанна Лествичника, не может возвести свой ум к небу, как тучная птица не может высоко взлететь. Чревоугодник превратился в плоть.

Само чревоугодие делится на ряд страстей, первая из которых — чревобесие; это ненасытное желание любой пищи. Иоанн Лествичник говорит: «Чревоугодник готов съесть все житницы Египта и выпить весь Нил!» «Чревобесие, — пишет он, — это ложь чрева, которое, будучи насыщенным, кричит: я ещё голодно». Чревоугодник перестаёт помышлять о духовном, о небесном. Он весь превращается как бы в одно сплошное свиное чрево. Второй вид чревоугодия — это гортанобесие, желание лакомой и изысканной пищи. Затем — тайноядение, когда чревоугодие соединено с тщеславием: человек показывает себя при людях воздержанным, а ест тайно. Затем, к чревоугодию относится вкушение пищи, разрушающей здоровье. Свт. Василий Великий говорит: «Пища должна укреплять тело, а не вызывать болезнь». Святые отцы учат нас также вкушать трапезу благоговейно, помня, что посланная нам пища — дар Божий. Они запрещают во время принятия пищи праздные разговоры, шутки, смех и особенно — осуждение.

Вторая язва, второй грех — это блуд. Иоанн Лествичник говорит: «Кто хочет угасить блуд, не победив чревоугодия, тот подобен человеку, который хочет затушить костёр, бросая в него солому».

Затем он советует удаляться от всяких поводов и причин к соблазну. Он говорит: «Победа над этой страстью есть бегство. Как человек, который стоит рядом с пропастью, может упасть от первого же толчка, так может впасть в этот гнусный грех человек, который проявил неосторожность». Затем святой продолжает: «А если человек далеко стоит от пропасти, то, хотя бы и тащили его к ней, он может ещё кричать о помощи, может схватиться за кусты и деревья и удержаться».

Третья язва нашей души — гнев. Мы гневаемся, когда не исполняются наши желания. Поэтому, чтобы победить гнев, надо сделаться бесстрастным, не отдавать своего сердца земному и мирскому. Гнев разделяется на несколько видов. Во-первых, ярость. Ярый — значит огненный. Это — неудержимый гнев, который овладевает человеком настолько, что он ведёт себя как безумец. Другой вид гнева — злопамятство, когда человек долго не забывает обиды, — это самый страшный и опасный вид гнева; человеческое сердце как бы превращается в логово затаившихся во мраке змей. Молитва злопамятного не бывает услышана Богом. Другие разновидности гнева — ненависть, обидчивость, излишняя подозрительность человека, когда он во всём видит чьи-то козни против себя, в каждом слове — порицания, намёки и насмешку; когда, как сказал один богослов, человек похож на бомбу, заряженную грязью, и достаточно неосторожно пройти мимо, чтобы бомба взорвалась и всех обдала страшным зловонием.

Как нам надо бороться с гневом? Иоанн Лествичник учит: «Во-первых, когда в нашем сердце кипит гнев, то не надо вступать ни в какие разговоры и объяснения; необходимо сначала подавить, утишить гнев в своём сердце; а до этого победа — молчание». Затем Иоанн Лествичник советует вспомнить о достоинствах человека, на которого мы гневаемся, ибо в момент гнева нам кажется, что этот человек есть средоточие всех зол и пороков. Вспомни о его благодеяниях к тебе, вспомни обо всех его добрых делах и в то же время вспомни о своих грехах, и тогда гнев твой утихнет. Затем святые отцы советуют, прежде чем что-либо сказать, несколько раз мысленно прочесть молитву.

Итак, победа над гневом — это прежде всего победа над языком. Затем второй этап — когда мы боремся уже с нашими гневными мыслями.

Четвёртая страсть — сребролюбие. Сребролюбие также делится на несколько видов: это скупость, когда человеку так же трудно расстаться с принадлежащим ему, как отрубить собственную руку; затем жадность — скупость, соединённая с желанием приобретения; вещелюбие и тому подобное.

Часто люди копят деньги, говоря, что они это делают для того, чтобы потом иметь возможность помогать другим. Это не так. Чаще всего человек, когда накопит денег, становится бездушным и бессердечным даже к своим друзьям и родным.

Часто сребролюбец умирает смертью без покаяния, неожиданной, позорной смертью. Это наказание тем, кто сделал богатство своим идолом и кумиром, кто превратил своё сердце — обитель Духа Святого — в кошелёк для хранения денег.

Когда-то в древности израильтяне, выйдя из Египта, слили из золота тельца: пели гимны, плясали перед ним и, падая ниц на землю, кланялись ему, вознося молитвы как божеству. И для сребролюбца деньги — это его идол, это его кумир, в своей беспросветной безбожной жизни только в них он находит радость.

Когда человек предан сребролюбию, в нём иногда, кажется, утихают все прочие страсти. Но не потому, что он стал выше их, а потому, что отдался одной — лютейшей!

 За сребролюбием и гневом следует страсть печали. Бывает два вида печали. Одна — это печаль покаяния, печаль о грехах своих, растворённая надеждой. Святые отцы называют её радостнотворной печалью. Другая — печаль мирская. Это как бы смерть прежде смерти. Печаль происходит от излишней привязанности человека к земному. Он ищет в жизни того, чего эта жизнь дать ему не может. Он ищет счастья, и всё, что пытается сделать он сам, на его глазах ежедневно рушится, как карточный домик, и призраки счастья исчезают, как тени. Ищет постоянства, но здесь всё меняется, всё течёт, как поток, низвергается в пропасть, как всё на земле, исчезает в ненасытной пасти смерти. Человек ищет покоя, но вокруг него смятение. Он как бы находится вечно в бушующем море. Не может он опереться и на друзей, в которых видит неверность и эгоизм. Он строит планы, но встречает бесчисленные препятствия; неисполненные желания возвращаются к нему: как волны, ударившись о берег, снова стремятся в море, так и желания, уже скорбью, возвращаются снова в его душу…

Чтобы победить демона печали, надо победить пристрастие к миру, пристрастие к земному, пристрастие к видимому. «Кто победил стяжательство, тот победил печаль», — пишут святые отцы. Впрочем, они говорят, что иногда демон уныния и печали, по-видимому, без всякой причины тайно подходит к человеку, подползает к нему, как змей, и опаляет его душу своим ядовитым дыханием, наполняет горькой желчью все сокровенности его сердца.

Печаль переходит в ещё более лютую страсть — уныние. Человек, побеждённый унынием, похож на раненного загнанного зверя, который ниоткуда уже не ждёт спасения. Уныние — это отвержение помощи Божией, это ненависть к людям. Во время уныния человеку вся жизнь кажется злой и пустой шуткой. Ему представляется, что он попал в какую-то тёмную яму, из которой нет выхода. Вся вселенная кажется ему каким-то огромным бездушным механизмом, готовым раздавить его как ничтожную пылинку. Во всём, что окружает его, он видит не премудрость и волю Божию, а какой-то чёрный хаос. Конец уныния — это отчаяние и богоборчество, когда человек отвергает самый Промысл Божий о себе. Святые отцы говорят, что во время уныния человек должен громко, внятно читать Иисусову молитву или петь псалмы, ибо псалмы обладают силой отгонять тёмных духов. Человек, подверженный унынию, должен исповедовать все свои грехи, начиная с детства. А самое главное средство, позволяющее победить, искоренить уныние, — это послушание.

Седьмая страсть — страсть тщеславия, когда человек жаждет похвалы людей, непрестанно, ненасытно стремится пить этот смрадный и грязный напиток. Такой человек становится артистом добродетелей, ведёт благочестивую жизнь напоказ, «играет» в неё, как актёр на сцене. Как некоторые хищные растения, оплетая ствол дерева, высасывают из него все соки, так тщеславие опустошает человека. Как змея нектар цветов превращает в яд, так и тщеславие все добродетели превращает в пороки.

Чем бороться со тщеславием? Молчанием уст, простотой в обращении, в одежде и в пище. Так, например, свт. Иоанн Златоуст хвалил диаконису Олимпиаду, происходившую из знатного рода, за то, что она не одевается роскошно, как позволило бы её огромное состояние, но и не нарочито бедно, для того чтобы её прославляли люди как подвижницу, а носит одежду скромную и простую, не выделяясь среди других.

Для того чтобы искоренить тщеславие, нужно свои добрые дела совершать тайно. Египетские Отцы говорили: «Добродетели, о которых узнаёт мир, теряют свою цену, они перестают быть добродетелями».

Но смерть открывает правду. Ибо святые отцы говорят: «В смерти открывается человек, кто он есть». И замечено, что у могилы тщеславного подвижника бывает пусто, она не привлекает к себе сердца людей.

Восьмая по счёту страсть, но первая по своей губительности и лютости — гордость. Гордость потрясла небеса, гордость Ангела превратила в демона, гордость изгнала наших праотцев из Рая и дала нам в наследие скорби и страдания. Гордость превратила землю в потоки и моря слёз и крови. Гордость — восьмая из страстей, но она больше всех семи, взятых вместе. Святые отцы говорят: «Грешников искушают бесы, гордый сам для себя бес».

Христиане больше всех грехов должны опасаться гордыни тайной и явной, в любых видах и под любыми масками, гордыни под самыми благовидными, так сказать, предлогами. Побеждается сатана только смирением; вне смирения победы над ним не существует. Однако не все правильно понимают смирение. Некоторые считают, что смирение — это какая-то покорность перед злом. Вовсе нет! Смирение — это правильная внутренняя духовная самооценка, видение своих грехов и недостоинств, постоянное чувство потребности в помощи Божией. Смирение — это уважение к каждому человеку как к образу и подобию Божьему; будь даже этот человек нашим врагом, всё равно он — творение и образ Божий. Смирение — это умение во всех житейских ситуациях и конфликтах находить свою вину. Смирение восполняет скудные человеческие силы Божественной помощью.

А у гордого исчезает чувство острой зависимости от Бога и начинается самолюбование, нарциссизм. Есть такой миф о прекрасном юноше Нарциссе, который увидел отражение своего лица в воде и не смог оторвать глаз от собственного образа. Сущность гордого — тайное самолюбование, а значит — тайное отступление от Бога.

Гордый человек никогда не может быть ни мирен, ни счастлив. Гордый находится в конфликте со всем окружающим миром, ибо считает, что именно он — центр мира, а так как невозможно заставить верить в это других, внутренне чувствует себя обиженным и оскорблённым.

Гордый человек не может уважать другого человека, так как гордость — это ложное сознание своего мнимого превосходства. Гордый человек в глубине души считает, что все остальные могут быть только его рабами и исполнять лишь его волю. Гордые люди всегда являются насильниками других. Очень часто ареной такого насилия становятся отношения между супругами. И в этом — одна из причин непрочности современной семьи: вместо союза любви она превращается в непрестанную борьбу за власть между её членами.

Наша жизнь — это борьба с тёмными духами. Св. Ерм пишет, что около каждого человека есть тёмный и светлый дух; около каждого из нас стоит демон-искуситель. Все мы находимся в страшной духовной опасности, все мы стоим как бы на краю бездны. А гордый забывает об этом. Он похож на пьяного: пьяному кажется, что он сильнее всех, что он захочет — и перейдёт море, ударит по стене — и разрушится стена. А со стороны он жалок и смешон. Так и гордый человек. Но мало того что гордец жалок и смешон. Весь трагизм в том, что он попадает под власть гордого духа — демона — и становится его покорным рабом.

Христианин должен прежде всего стяжать в своём сердце смирение. Смирение и грешника поднимет из бездны, а гордость и первоангела свергла с небес. Святые отцы имели различные дарования, и они смиряли себя этими дарованиями, приписывая их только Богу, а не себе. Чем больше давал им Господь, тем смиреннее они становились и говорили: «Мы недостойны такой милости Божией», и считали себя хранителями чужого сокровища. Мы же и малое добро приписываем только самим себе. Вот и в Церкви теперь не совершаются так явственно дивные чудеса, исцеления, явления сверхъестественных сил, как в первые века. Почему? Ради нашего спасения. Потому что мы и это припишем не Богу, а себе самим и обязательно впадём в надменность, кичение и превозношение. Ныне Господь, отвечая на наши молитвы и творя чудеса беспрерывно, делает это сокровенно, зная, что мы можем превознестись самими милостями Его.

Книга Иоанна Лествичника — это великое сокровище. Когда мы читаем её, то мы как бы мысленно беседуем с ним. Пусть этой бессмертной книгой и своими святыми молитвами он будет нам, грешным, путеводителем в вечную жизнь.