В жизни каждого человека случаются радости и огорчения. Бывает и так, что ни с того ни с сего наступает апатия, ничего не хочется делать, и в сердце поселяются гнетущая пустота и безразличие. Это состояние еще называют унынием, и оно знакомо многим — в той или иной степени.
Уныние очень опасно. Оно приводит к страшным последствиям: равнодушию и умиранию души. Каковы причины этого состояния и как с ним справиться — об этом размышляет настоятель Московского подворья Свято-Введенского монастыря Оптиной Пустыни игумен Мелхиседек (Артюхин).
Уповайте на Господа
На вопрос: «Почему мне дана эта скорбь и печаль?», который многие люди задают себе каждый день, а то и по несколько раз в день, ответ можно найти в молитве: «Кресту Твоему поклоняемся, Владыко, и Святое Воскресение Твое поем и славим». Поясню: у всех нас есть жизненный крест, у каждого — свой, и те скорби, которые мы претерпеваем, неся свой крест, не бессмысленны, не напрасны, не случайны, не по ошибке… Все вовремя, все с нами и никак не по ошибке. У каждого человека есть своя Голгофа, и терпение этой Голгофы приносит человеку неизреченные слезы и неизреченные радости.
Несение человеком креста часто вызывает уныние. Так, известны два вида уныния. Одно, которое всем понятно и для которого есть внешние причины: старость, болезнь, безденежье, потеря родных и близких; непонимание в семье, среди друзей, искушения на работе, наветы, нагоняй от начальника; соседи стучат, гремят, спать не дают — чего только в жизни не случается. С этим унынием справиться легче, так как есть конкретные обстоятельства. В таких случаях нужно молиться об укреплении веры, считать себя достойным этого состояния и знать, что это все — временные лишения, посылаемые Богом для того, чтобы через них излечилась наша душа.
Святитель Феофан Затворник Вышенский говорит: «Тесные обстоятельства жизни — это толчки и пинки от Бога, которыми Он направляет нас, когда мы уклонились от верного пути». Старец Амвросий Оптинский говорит: «Как ни тяжел бывает крест человека, но он вырастает на почве его собственного сердца». Мы сами даем повод к неправильному отношению к трудным обстоятельствам нашей жизни — своей страстностью, маловерием, недоверием и не благодарением Богу.
Вопросы: «Почему это мне? За что, неужели я хуже всех?» — выдают наше неправильное отношение к жизни. Никто нам не обещал Царствия Небесного здесь, на земле. Господь говорит: «В мире будете иметь скорбь, но мужайтесь: Я победил мир» (Ин. 16, 33).
И еще говорит: «Женщина, когда рождает, терпит скорбь, потому что пришел час ее; но когда родит младенца, уже не помнит скорби от радости, потому что родился человек в мир. Так и вы теперь имеете печаль; но Я увижу вас опять, и возрадуется сердце ваше, и радости вашей никто не отнимет у вас» (Ин. 16, 21-22).
Только для того, чтобы это пережить, нам надо сначала узреть Его в своей жизни. И не думать, что наша жизнь — какое-то случайное стечение обстоятельств, как будто Бог стоит в стороне и не знает ничего из того, что творится с нами.
«…Но и волос с головы вашей не пропадет» (Лк. 21, 18),— говорит нам Писание, то есть ничего с нами не происходит без воли Отца нашего Небесного.
Когда есть это убеждение, есть вера и ощущение присутствия Божьего рядом, в каждую минуту, тогда что бы ни произошло в жизни, человек понимает: это не случайность, не просто так, в этом есть цель и смысл, врачующий меня.
Авва Дорофей пишет, как однажды он пребывал в страшном унынии, и вдруг увидел некоего мужа, по виду — епископа, который как бы нес Святые Дары и зашел в алтарь, помолился, перекрестился, повернулся к нему и, по мере того, как он приближался к авве Дорофею, скорбь и ужас удалялись от него, и затем этот муж, перстом ударяя в его грудь, сказал: «Терпя, потерпех Господа, и внят ми, и услыша молитву мою: и возведе мя от рова страстей и от брения тины…» (Пс. 39, 2-3). И повторил это трижды, ударяя в его грудь. И такая радость вошла к нему в сердце, и он «стал уже не тем, чем был прежде».
Мы часто в храме слышим псалом, который поется во время запричастного стиха: «Потерпи Господа, мужайся, и да крепится сердце твое…» (Пс. 26, 14). В другом псалме видим ответ на вопрос «почему»: «Господь сохранит тебя от всякого зла, сохранит душу твою. Господь будет охранять выхождение твое и вхождение твое отныне и вовек» (Пс. 120,7-8).
Но есть и другое уныние, когда человека накрывают внутренняя тоска и буря неудовлетворенности, без видимых внешних потрясений. Каковы его причины? В Евангелии рассказывается о сотнике, который, встретив Христа, говорит ему: «Господи, Я недостоин, чтобы Ты вошел под кров мой, но скажи только слово, и выздоровеет слуга мой» (Мф. 8, 8).
Святые считали себя недостойными лучшей жизни. И эта лучшая жизнь была у них. Мы же все считаем, что достойны лучшего, рисуем себе планы, но они не сбываются. А почему? По гордости. Не надо заканчивать молитву словами: «Господи, дай мне это, это и вот это… всего понемножку», надо говорить: «Но не моя воля, а Твоя да будет!».
В духовной жизни очень мешает синдром «отличника». Мы хотим, чтобы все у нас было, как в школе: все по полочкам, и каждый день получать одни пятерки. В духовной жизни так не бывает. Недаром Спаситель говорит: «Кто хочет быть первым, будь из всех последним и всем слугою» (Мк. 9, 35). Когда человек умеет себя по жизни поставить на последнее место, и когда он видит к себе такое отношение, для него ничего удивительного не происходит. Когда же человек навешивает себе ордена и считает, что муж, жена, мама, папа, начальник, духовник, соседи, близкие — все всегда должны к нему относиться хорошо — никогда этого не будет. И не потому, что его никто не любит. Нас не будут любить всю жизнь. Почему? А сами-то мы кого любим? Надо самому начать первым. Тогда — может быть — нам ответят взаимностью.
Мужа нового никто не даст, кроме того, с которым прожили вместе 5, 10, 15 лет. Не надо унывать: «Вот, у меня муж такой» — и еще 20 лет будет такой же. Бывает, человек думает: «Может, работу поменять?». Поменяй. Будет то же самое. От себя никуда не уйдешь. Можно только переменить отношение к обстоятельствам жизни.
Непрестанно молитесь
Но вот, вроде бы и с болезнью своей свыклись, и с мужем свыклись, и с начальником свыклись, и с соседями. Есть и вера, и молитва, и осознание, и понимание, духовный подход есть… И вдруг наваливается опять тоска, апатия, лень, ничего неохота делать, из рук все валится, в храм идти неохота, читать ничего неохота… Даже бывает средь бела дня, как говорится «на ровном месте», бывает и после Святого Причащения. Спрашивается: какие причины? Да вроде никаких. А что за состояние? А вот такое состояние. Что тогда делать? Как к этому относиться?
Когда я был на Афоне и беседовал там с монахами, то услышал от них, что в духовной жизни очень много значит режим. К примеру, в санатории все были, за путевки платили. Там расписание: в восемь утра — завтрак, в два часа — обед, в шесть часов — ужин. И никто не пропустит ни завтрака, ни обеда, ни ужина. Почему? Денежки заплатили. Жалко добру пропадать. Значит, когда просто дома отдыхаем, встаем в девять, а то и в десять утра. А тут завтрак в восемь. Охота, неохота — все идут. Потом покрутились, побегали, попрыгали, где-то позагорали — о-о! — в два часа обед. Полетели на обед. Пообедали, поспали, с кем-то пообщались — о-о! — шесть часов, ужин. И все всё бросают. А ради чего? Чтобы насытить свое чрево. Вот такой режим, так сказать, труда и отдыха.
Так же надо относиться к своей душе. Есть у нас утренняя и вечерняя молитва. Они должны быть неизменными, независимо от того, есть аппетит или нет. Если нет аппетита в санатории — все идут в столовую, и никто от завтрака не отказывается: не хочу тефтельки, но хочу сардельки.
Есть неохота, но оставлять на тарелке жалко. А почему мы не молимся, не возьмем в руки Евангелие, молитвослов, Псалтирь или духовную книгу, когда неохота? Это же ежедневное питание нашей души, обязательно это надо делать. Важен заведенный порядок. Преподобный Исаак Сирин сказал: «Правилу маленькому, но постоянно исполняемому, нет цены».
Лукавый нам шепчет: «Хватит, уже намолился, ты так упадешь». А у меня по расписанию сейчас глава Евангелия. И не просто тогда, когда захотелось, а в строго определенное время. Распорядок: акафист в четыре часа, правило — в девять часов вечера.
Об этом нам свидетельствуют и святые отцы. Святитель Иосаф Белгородский по бою часов оставлял все дела и читал короткую молитву одну-две минуты: «Господи, благослови на всякий день и час моей жизни…». Нужно в этот момент бросить всё внешнее и подчиняться духовному распорядку жизни. Хотя внутри этого заведенного порядка могут быть эксперименты. По совету святителя Феофана Затворника можно заменить вечернюю молитву 50-м псалмом, повторяя его 15 минут, или читать «Богородице Дево, радуйся…», или «Отче наш…», или Иисусову молитву, или любую другую молитву. Важно, что этот промежуток времени вы посвятили Господу.
Вот у вас сейчас уныние, возьмите в руки молитвослов. Прочитайте Евангелие, потом акафист, потом помолитесь своими словами, потом «Богородице, Дево радуйся…». Преподобный Исаак Сирин говорит: «Когда на столе маленькая перемена еды (только первое или только второе), то и аппетита нет. А когда на столе множество яств, тогда просыпается и аппетит». Святой Иоанн Лествичник говорил, что «прогнать уныние помогает псалмопение». В Псалтири мы можем найти потрясающе созвучные с нашим сегодняшним состоянием души и духа слова, которые нас утешат. Как лекарство мы подбираем: кто — «Кавинтон», кто — «Конкор». И порой экспериментально: это не помогло, это не помогло, а вот это — помогло.
Бывает уныние и от большого правила, когда мы для себя решили: это будем читать, это будем читать, это будем читать… Взяли благословение у духовника, который, не зная ваших конкретных сил, на это благословил. А мы свои силы не рассчитали, но упорно держимся за правило, которое превращается в механическое вычитывание. Не успеваем — наступает уныние.
Святитель Игнатий Кавказский (Брянчанинов) говорит: «За большим правилом, взятым на себя безрассудно, следует оставление всякого правила». Поэтому в духовной жизни все нужно совершать последовательно: взял маленькое правило, получается — слава Богу. Хочешь что-то добавить:
— Батюшка, благословите меня кафизму читать каждый день.
— Стоп-стоп-стоп, давай сначала «Славу…».
Попробовали.
— Легко тебе? Получается каждый день?
— Да вроде получается.
Прошло какое-то время, потом прибавили.
— Нет, не получается.
Опять назад отступили. Не надо трудиться сверх силы. Тот же преподобный Исаак Сирин говорит: «Труды, взятые на душу сверх сил, приносят ей уныние на уныние, печаль — на печаль».
Как первоклассники не могут с первой ступеньки шагнуть сразу на третью, четвертую, пятую. Или штангисты не могут подойти и сразу 120 килограмм рвануть. Всё надо постепенно делать. Для некоторых, для которых Небо открылось, никаких проблем с молитвой нет. А большинству постепенность нужна.
Отчего еще уныние может быть? От излишнего труда — не только духовного, но и внешнего, от физической усталости. Потому, что хотим всё успеть сделать. Плана нет, последовательности нет, средств исполнения нет — много задумываем и мало что исполняем. Почему? По гордости и по тщеславию. Хотим и то успеть, и это успеть, и третье успеть: сделать всё быстро и сиюминутно. Так не бывает. Нужно остановиться и сказать: «Если половина из этого получится — слава Богу».
Поэтому, если уныние вызвано перегрузкой, нужно вспомнить и такой совет: «Унываешь — выспись». Интересно по этому поводу говорит преподобный Исаак Сирин: «Если тебя (а он пишет, обращаясь к монаху) обуревает уныние, скорбь, нежелание монашеского креста и монашеского подвига, и ты готов пойти на все четыре стороны, только лишь бы выйти из кельи, ни в коем случае не выходи из кельи. Закройся мантией и спи».
А мы что начинаем искать, когда нас обуревает уныние? Общения, звонков, смотрим телевизор, который мы считаем абсолютным лекарством от тоски. Слово даже есть такое: «развеяться» — расслабиться, переключиться и прочее. Мы думаем, что что-то новенькое способно решить нашу внутреннюю проблему. А оно загонит эту проблему еще глубже, и ты выйдешь из «своей кельи», а также выйдешь из себя.
Абсолютное средство от уныния — это выйти на связь с Богом! «Помянух Господа и возвеселихся» (Пс. 76, 4). А как этому быть, если мы не вспоминаем о Нем как о живом, не ищем Его? Мы телевизор смотрим: сериалы за сериалом. Какой там Бог? Он тебе по плечу стучит, а ты: «У меня по расписанию — сериал». Так Бога не услышишь и не увидишь. Можно почувствовать общение с Богом, присутствие Божие, но только в тишине молитвы.
В унынии не нужно искать внешней поддержки, внешнего выхода. Если это состояние вызвано перегрузкой душевной и трудовой, нужно искать помощь в молитвенном сопребывании с Богом, через молитву восстановить в себе доверие к Богу, убежденность, что Бог рядом с нами, даже в нашем унынии, и что оно длительным быть не может. Не может быть все время только дождь, как не может всегда быть только солнце.
Главное — не обращать болезненного внимания на свое собственное состояние, не носиться с собой, как «с писаной торбой». Независимо от нашего настроения у нас должен быть заведенный порядок духовной и физической жизни. Охота — неохота, есть настроение — нет настроения, все равно делай. Потому, что раз пропустил молитву, два пропустил, три пропустил, телевизором увлекся один, другой, третий раз… Сначала новости, потом олимпийские игры, потом пошло-поехало… Преподобный Исаак Сирин говорил: «За оставление правила мы даем вход в душу бесам».
Всегда радуйтесь
Преподобный Серафим Саровский говорит: «В общежитии мы боремся со страстями, как с голубями. А пустынники борются со страстями, как с большими львами». Семейные люди унывают, когда нет своего угла и негде даже помолиться — в одной комнате впятером живут. А пенсионеры унывают, когда одни остались: все дети разъехались, и целыми днями — одни, одни, одни.
Совет, данный Ангелом пустынникам, сейчас пригодился бы пенсионерам. По совету Ангела святой Пахомий Великий утром вставал и молился, потом садился плести корзину, через 15 минут вставал, читал молитву и опять садился плести корзину. Таким образом, в течение дня нужно чередовать труд и молитвенное делание. Все должно гармонично сочетаться. И мы должны тогда приступать к делам по дому, когда уже намолились. А не наоборот: сначала мы трудились, а осталось время — начали молиться. Наоборот: когда мы в молитвенном духе, и труды летят незаметно.
И еще, когда есть свободное время, нужно читать. К этому нужно себя понуждать — хотя бы страницу в день, но читать. Должно быть несколько книг. У Оптинских старцев книги лежали на разных местах, и в них были закладки: открыл, пару строк прочитал — о, нет, это серьезное, а вот это полегче, а вот это — совсем легкое. Должны быть у нас книги на разные состояния души.
Чтение книг — это еще одно средство против уныния: немножко помолились, немножко почитали. Всегда надо быть в движении. Еще к унынию приводит лишний вес. Ведь как о худом человеке говорят? «Он — как живчик!» Все время крутится, что-то делает. А если у человека лишний вес, ему все неохота и тяжело. И это естественное состояние — тяжело носить самого себя.
Недаром в Великий пост все летают, казалось бы, а где же белковая пища, где мясо, где сыр, где творог — то, что дает нам энергию? Энергию дает активность духовной жизни. Вот парадокс: сколько ослабили плоть, столько прибавили духу. Дух противится плоти, а плоть противится духу. Отсюда уныние. А у нас какой первый способ борьбы с унынием? Поесть. Человек в унынии сразу лезет в холодильник. Поел — вроде полегчало. Примитивно, но так.
Если сильно унываете — займитесь ремонтом квартиры, но это, конечно, шутка. Или с полки на полку книжки переставьте. Начнете переставлять, найдете такую книжку, которую давным-давно читали или никогда не читали. Это больше касается пенсионеров. Тем же, кто трудится, работает в поте лица, нужно находить время в субботу или в воскресенье, чтобы отоспаться, даже днем. Как в детском саду, как в пионерском лагере, в больнице или опять же в санатории, где есть «тихий час». Значит, главное — режим, поели, а самое главное — поспали. Послеобеденным сном в воскресенье можно порой компенсировать усталость, накопленную в течение всей недели.
Итак, кому-то из состояния уныния помогает выйти Иисусова молитва, кому-то — чтение акафиста и Псалтири, кому-то — музыка, духовные песнопения, кому-то — сон и хорошее питание. Поел, поспал — и все уныние прошло. Вообще же тема уныния неисчерпаема, потому что мы все находимся время от времени в этом состоянии. Мы не умеем управлять им, мы к нему привыкли. Мы не помним слова апостола Павла, который говорит: «Всегда радуйтесь, непрестанно молитесь, за все благодарите» (1 Фес. 5, 16).
«Всегда радуйтесь» — неужели это возможно? Да, возможно. «Кресту Твоему поклоняемся, Владыко, и Святое Воскресение Твое поем и славим». Все скорби временны, это лишь этап нашей жизни. «Терпя, потерпех Господа». «Мужайся, и да крепится сердце твое. Потерпи Господа».
Дай Бог нам всем в этом немножечко преуспеть и найти в себе внутренние силы, потому что никакие внешние перемены обстоятельств жизни не способны помочь нам справиться с состоянием уныния. Только молитвенная жизнь, доверие Промыслу и поиски у Бога укрепления и помощи в этом. И поставление себя на последнее место, чтобы мы себя считали достойными умаления. Только тогда это состояние переменится. «Узрю вас…». А для того, чтобы пришло это, надо самим сначала увидеть Бога, чтобы Он увидел нас, и тогда возрадуется сердце наше, и радости нашей никто не отнимет у нас.
Будем помнить, что Бог не обещал нам безбедного плавания по морю жизни, но всем нам обещал в конце этого плавания тихую пристань.
Игумен Мелхиседек (Артюхин)
Журнал "Православие и современность" № 8 (24) за 2009 г.
|
