Mongoose

Паломничество патриарха Кирилла по святым местам государства Украины стало апофеозом всей череды тех ярких и необходимых деяний, которые он успел совершить всего за полгода после своей интронизации. Надо признать, что наши медиа ещё не привыкли к столь бурной активности Русской Церкви и просто не успевают отслеживать каждый её шаг последнего времени. Точно так же СМИ не успевают полноценно освещать те потрясающие и, прямо скажем, беспрецедентные речи, которые каждый день произносит патриарх Кирилл на Украине. Эти «украинские» проповеди патриарха уже вошли в образец настоящей, актуальной гомилетики, образец обращения современной Церкви к современному миру. Достаточно вспомнить хотя бы его слова, сказанные в Святогорском монастыре Донецкой области: «Мы будем молиться за вас, даже если вы не хотите этой молитвы». Именно таково отношение Русской Церкви к своим чадам на Украине и во всем мире.

Безусловно, выступления патриарха Кирилла в Киеве, Донецке и Севастополе и тот прием, который оказали ему украинские граждане, не мог не раздражать «оранжевые» власти. Вообще, надо понимать, что сопротивление антиправославных сил Православию и антироссийских сил России — явление естественное или, по меньшей мере, логичное, и удивляться здесь нечему. И чем сильнее будет Православная Церковь и Россия, чем больше будет её влияние, тем более будут ощетиниваться её враги, загнанные в угол собственной ненависти. Тем более, когда Православная Церковь действует на собственной канонической территории, а русское присутствие ощущается на территории самой исторической России. В этом случае нужно просто понимать, что враг чувствует себя, мягко скажем, неуютно, потому что прекрасно осознает, что пользуется чужим, сворованным, что живет за чужой счет и рано или поздно за это придется расплачиваться. Именно в таком состоянии пребывают сейчас украинские власти — это состояние временного оккупанта, осознающего свою временность. Уже не говоря о том, что режим самого господина Ющенко, который, казалось бы, возник совсем недавно, доживает последние дни, поскольку на грядущих выборах может победить кто угодно, но только не он, а больше всего шансов по-прежнему у его главного оппонента — Виктора Януковича, ориентированного на Восточную Украину. Поэтому явно инспирированная администрацией Ющенко рекомендация патриарху Кириллу не посещать западно-украинский город Ровно объясняется предельно просто: это следствие полного отчаяния нынешнего президента Украины и его исчезающей команды, пытающихся уйти по-троцкистски, то есть «громко хлопнув дверью». В прошлом году превратилась в дым без того призрачная идея создания т.н. «поместной украинской церкви», когда даже Константинопольский патриарх Варфоломей отказался благословлять в эту дурную игру, в этом году сам патриарх Кирилл в Киеве заявил Ющенко: «Сегодня мы чествуем, и завтра будем особо праздновать память святого равноапостольного Владимира, князя и просветителя, который великим деянием — Крещением Руси —  содействовал тому, чтобы была основана наша Поместная Церковь, которая существует тысячу лет. Эта Церковь, господин президент, существует. Есть Поместная Церковь на Украине! Если бы ее не было, не было бы сегодня Украины».

Конечно, странно, что президенту европейского государства приходится объяснять очевидные исторические факты — но такова особенность этого человека: реальной истории для него не существует, как её никогда не существовало ни для каких радикалов-утопистов, живущих только своими иллюзиями. Пришлось также открыть глаза Ющенко на один крайне важный, но постоянно вытесняемый из памяти факт: «при образовании Московского Патриархата в Томосе, который был подписан Константинопольским патриархом и который был принят потом всеми Восточными патриархами, было сказано: Патриарх Московский, всея Руси и всех Северных стран. И до упразднения патриаршества при Петре Первом так и подписывались Московские патриархи. В этом нет никакого империализма, никакого господства одних над другими, но есть ясная православная экклезиология: патриарх — это отец для всех». Вряд ли господин Ющенко имеет представление о том, что в византийской традиции считалось «северными землями», что для греко-римской ойкумены все земли к северу от Черного моря уже были «северными», и поэтому мог не понять этого тонкого намека. Но если бы патриарх Кирилл не стал снисходить к этому несчастному человеку, то мог бы не пожалеть его слух и процитировать также самый развернутый титул Московского Патриарха, которым подписывался ещё патриарх Никон: «архиепископ царствующего града Москвы и всей Великой, Малой, Белой Руси и всех северных стран», для расшифровки основного смысла. Ведь Ющенко вряд ли представляет себе реальные канонические границы Московского Патриархата, да вообще что такое Церковь и её каноны. В противном случае он бы сам покровительствовал приезду патриарха в город Ровно.

Декларативная мотивация не допустить приезда патриарха Кирилла в Ровно — это неспособность власти обеспечить ему безопасность. Звучит эта мотивация абсурдно и тем более издевательски — если власть европейского государства не может обеспечить безопасность церковному предстоятелю на его канонической территории, то эта власть недееспособна или, в лучшем случае, должна объявить соответствующий регион зоной чрезвычайного положения и объявить там комендантский час. Когда мы последнее время что-либо слышим о Западной Украине, то создается впечатление, что это крупная горячая точка, где формируются незаконные вооруженные формирования нацистского типа, то ли не подконтрольная государству, то ли специально созданная им в качестве экспериментальной базы для будущих военных действий. Однако я позволю себе усомниться в этой интерпретации, более того, я позволю себе усомниться в том, что Запад Украины — это другая планета, куда не должна ступать нога русского человека. Что, в конечном счете, разделяет Запад Украины от Украины в целом? Уния и только уния, то есть подчинение определенной части (!) местных епископов Римско-католической церкви, состоявшееся в самом конце XVI века, в 1596 году. Именно «униатская идея», а не что-либо другое, лежит в основе антироссийского украинского национализма, потому что именно с того момента, с момента Брестской унии, Запад Украины выделился из общерусского пространства по религиозному признаку. Соответственно, необходимо очень точно понимать, что «западенцы» или «галичане» — это не какие-то природные враги России и русских, а это и есть русские люди, которые отличаются только одним: уходом в римско-католический раскол, то есть догматическим заблуждением. А следовательно, если есть какая-то серьезная основа для дискуссии с «западенцами», то не более и не менее как богословско-догматическая. «Западенцы» должны доказать, что католицизм истиннее православия, что совершенно конкретные католические лжедогматы суть истинные, и только тогда можно будет признать их правоту. Но этого не может доказать православию вся Римско-католическая церковь вместе взятая, а политика «западенцев» нацелена на что угодно, но только не на этот единственно предметный спор. Вместо этого нынешние апологеты дивизии СС «Галичина» приводят различные факты репрессий со стороны советской власти в оправдание своей обиды, как будто современная Москва и Московский Патриархат имеют к ним какое-то отношение. Это ровно то же самое, что упрекать Россию в голодоморе — общероссийской трагедии, которая была следствием политики большевистской власти в отношении всего населения СССР, а не политики великороссов в отношении малороссов, о чем патриарх Кирилл также заметил в своей речи по этому поводу. Факт репрессий большевистской власти против униатов — это часть общей антирелигиозной политики большевиков, которая касалась всех верующих на территории СССР, тем более, когда религиозная идентичность способствовала этнонационалистическим настроениям. И мы вынуждены признать, что униатство способствует не столько христианскому самосознанию галичан, сколько их враждебному настрою против православного мира, как будто это не христианство, а какое-то этнорегиональное язычество деструктивного характера, которое вместо богословских аргументов использует в своей полемике прямые оскорбления и грубую силу. Но самое неприятное следствие этого явления заключается в том, что мы сами настолько впечатляемся этой агрессией, что постепенно начинаем верить в «инопланетность» Западной Украины и пытаемся обходить её как горячую точку. А ведь Западная Украина — это часть всей Западной Руси, это неотъемлемая часть общерусского пространства, это наследник Галицко-Волынского княжества, где по естественным географическим причинам было очень сильно западное влияние, но это не значит, что мы должны забыть об этой части, иначе придется сдавать любую территорию только потому, что там имело место какое-то «влияние». Именно на эту откровенно капитулянтскую позицию провоцируют нас «оранжевые» политики на Украине, и поэтому те, кто ещё вчера говорил: «Галичину мы потеряли», сегодня говорят: «Крым мы потеряли», — как будто история человечества уже закончилась. Независимо от того, как придется решать вопрос о Западной Украине с точки зрения актуальной геополитики (воссоединяться с Украиной в целом или без её западной части), мы должны всегда помнить, что Галичина — это часть общерусского пространства; что там жили, творили и будут творить многие деятели общерусской культуры, что вместе с Галичиной мы представляем единую, восточно-славянскую, восточно-европейскую, восточно-христианскую цивилизацию, и поэтому у нас нет иных претензий к «западенцам», кроме как к их раскольничьей церковной позиции, которая, в свою очередь, породила раскол по этническому признаку, и то абсолютно надуманный, как и большинство подобных расколов, потому что никакой неснимаемой разницы между малороссами из Галичины и малороссами из Полтавщины, кроме конфессиональной принадлежности, нет и быть не может.

Поэтому, когда сегодня украинские власти «не рекомендуют» Московскому Патриарху посещать его канонические территории на Западе Украины — это помимо всего прочего акт политической инсинуации, это очередная попытка внушить России и Русской Церкви, что в её собственном пространстве уже есть определенные зоны, которые она потеряла навсегда, и если там появится русский человек, то государство не сможет обеспечить ему безопасность. Мы хорошо знаем, что подобные инсинуации часто добиваются успеха и в самой Москве были люди, не желающие появления патриарха Кирилла в Ровно и, более того, на Украине вообще. Раз какие-то маргиналы сказали, что будут устраивать провокации, значит там «нечего делать». Но не таков сам патриарх Кирилл, который вопреки всем этим опасениям открыто приехал и в Киев, и в Донецк, и в Севастополь, и когда украинские власти не смогли обеспечить его перелет на Запад Украины, сам поехал туда вместе с другими паломниками. Да и почему бы не поехать, если на самом деле там встречают его не только ряженые «бандеровцы», но и десятки тысяч православных людей, которым его приезд даст надежду и вдохновит на будущее? В итоге патриарх Кирилл отправился в Корецкий Свято-Троицкий Воскресенский монастырь, а после этого 3 августа прибыл в Ровно, чего уже никто не ждал, кроме того православного народа, который до конца надеялся на этот приезд. С утра вокруг Свято-Воскресенского кафедрального собора города Ровно собрались тысячи прихожан, встретивших патриарха с цветами и непрестанно скандирующих: «Наш патриарх — Кирилл!». Этот единый порыв заглушил кричалки двух десятков местных «западенских» неонацистов против патриарха, которых по всем прогнозам ожидалось гораздо больше и которые, видимо, и имелись в виду в качестве главной угрозы его приезду.

Если паломничество патриарха Кирилла по Украине стало апофеозом всей череды его ярких необходимых деяний за первые полгода его патриаршества, то ровенское наступление патриарха — это апофеоз самого этого паломничества. Когда все основные СМИ уже сообщили, что «визит патриарха в Ровно отменен» и все противники Русской Церкви вздохнули с облегчением, патриарх сделал то, чего не ожидали уже даже самые большие его сторонники. Патриарх Кирилл сделал этот шаг не только потому, что не привык доверять чужим фобиям, но и потому, что он точно осознает свою ответственность за настоящее и будущее Русской Церкви, которая теперь должна только наступать, без остановки и без оглядки на кого-либо.