Mongoose

«Посещать верующих – священный пастырский долг», - объяснил архиепископ Иларион (Алфеев), сопровождавший Патриарха Кирилла на Украине, причину и основную цель этой поездки. Вероятно, тем, кому Святейший Патриарх Московский и всея Руси представляется Дартом Вейдером, «попом-колонизатором», агентом Кремля, в этих словах видится хорошо замаскированное лукавство.

Почему визит Предстоятеля Русской Православной Церкви все-таки не политический шаг и не экспансия Москвы, что делал Патриарх на Украине и насколько успешной оказалась его миссия, - об этом рассказали на вчерашней пресс-конференции сопровождавшие его в поездке архиепископ Иларион (Алфеев), протоиерей Всеволод Чаплин, протоиерей Николай Балашов и Владимир Легойда.

«Атмосфера была беспрецедентной»

«Результаты превзошли все ожидания, - признался архиепископ Иларион (Алфеев), глава Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата. - Нас пугали сложностями и мы готовились к трудному визиту. Но уровень доверия к Патриарху и Православной Церкви настолько велик, что мы встретили колоссальный энтузиазм, причем везде».

На поверку слухи об угрожающем числе противников Русской Церкви оказались одним из мифов, тихо и почти мирно «скончавшимся» за 10 дней пребывания Предстоятеля РПЦ на Украине. Свято-Успенская Почаевская Лавра, второй по величине монастырь Украины и последнее по протоколу место посещения Патриарха Кирилла, утонула в людском море желавших помолиться вместе с ним: на этом фоне «лужица» противников Московского Патриархата, очевидно, смотрелась неубедительно.

«Заявляли порядка 20-30 тысяч противников Патриарха, но по самым смелым оценкам за стенами Лавры их собралось около 1,5-2 тысяч, хотя есть сомнения и по поводу этой цифры», – сказал Владимир Легойда, руководитель Информационного отдела РПЦ. Прямой агрессии, по его словам, было очень мало.

Что было точно, так это тысячи людей, выходившие целыми семьями из своих домов к дороге, чтобы приветствовать Предстоятеля РПЦ – особенно это бросалось в глаза в Донбассе и на Волыни. «Причем, видно было, что они пришли не за деньги, не по указке политических партий, а пришли, чтобы почувствовать себя единой Церковью», - делился впечатлениями протоиерей Всеволод Чаплин, руководитель Отдела по взаимоотношениям Церкви и общества.

Рассказывая о своих впечатлениях от поездки, все единодушно согласились: поразили, прежде всего, люди, глубина их религиозного чувства. Те, что в ожидании своего Патриарха стояли по 3 часа с маленькими детьми на руках; те, что с трогательными самодельными плакатами теснились в толпе. Люди, наверняка уставшие от политических заигрываний с ними, от необходимости плясать под дудку сиюминутных идеологий, а еще, может быть, осознавшие, наконец, ценность Патриаршего благословения. Пока был жив Патриарх Алексий 2, его присутствие, его службы, его поездки воспринимались, как нечто само собой разумеющееся. Кто-то очень верно заметил, что его уход совершенно четко продемонстрировал тоску народа по Царю-батюшке – т.е. по своему покровителю, по отцу. Черты покровителя и отца президенту Украины Виктору Ющенко, видимо, присущи весьма и весьма условно, поэтому нет ничего удивительного в том, что эти черты народ с жадностью ищет и обретает в совсем другом лидере. Почему, например, в Донбассе эта жажда оказалась ощутимее? Туда покойный Патриарх Алексий не успел доехать по состоянию здоровья. Как говорится, имеем – не ценим…

«Люди с твердыми убеждениями плакатов не бросают»

Были, разумеется, и недовольные приездом Патриарха Кирилла. «Ощущение сложилось такое, что создавалась видимость протеста», - рассказывал архиепископ Иларион. Говоря о поездке, он припомнил такой эпизод: «Некоторые люди стояли вдоль дороги, по которой должен был ехать кортеж Патриарха, и держали в руках плакатики, примерно формата А4 – правда, что там было написано, разобрать было невозможно. Когда проезжала машина Патриарха и он открывал окно и благословлял стоящих, они…бросали на землю эти плакатики и складывали руки. Сила религиозного чувства оказалась сильнее политического заказа».

Владимир Легойда эту картину дополнил: «Очень примечательная вещь, на которую мы все обратили внимание: брошенные плакаты - в то время как Патриарх еще не уехал с Владимирской горки. Люди, движимые глубокими убеждениями плакаты не бросают».

Протоиерей Всеволод Чаплин, в свою очередь, об этих людях говорил все-таки с надеждой: «Мы верим, что они поймут: вместе нам быть гораздо лучше, чем порознь».

По настоятельной рекомендации властей…

Беспрецедентный и по продолжительности, и по географическому охвату, и по атмосфере визит прошел без сучка и задоринки…если бы, конечно, не срыв поездки в Ровно. Впрочем, по свидетельству «очевидцев», заминка эта визит не омрачила.

Ровно – город на Западной Украине, а на Западе противники Московской Патриархии наиболее активны. Там немало храмов так называемого «киевского патриархата» во главе с «патриархом» Филаретом (Денисенко), отлученным от Церкви за раскол еще в 1997 году. Так вот «по настоятельной рекомендации властей» (связанной, по официальной версии, с возможными провокациями в городе), вместо того, чтобы отправиться в Ровно, а уже оттуда - в Корецкий монастырь, Святейший Патриарх вынужден был 3 часа добираться до обители на машине из Киева.

Однако в Ровно он все-таки приехал, причем на следующий же день – все-таки Патриарха там очень ждали. Так что ни один из пунктов программы пребывания не был опущен.

Опущен, словно в воду, оказался, скорее, президент Украины - по крайней мере, рядом с Патриархом он явно имел вид потерянный и невеселый. В этом году господин Ющенко обнаруживал куда меньше энергичности и энтузиазма по поводу вожделенной автокефалии Украинской Церкви, чем в предыдущие годы: не добившись поддержки ни от одного из Православных Патриархов, президент, очевидно, надеяться на одобрение своих полико-церковных инициатив перестал.

Второй миф, который был развеян благодаря нынешней поездке на Украину – это представление о том, что там нет единой поместной Церкви, а значит ее надо создать.

Разговор об автокефалии

Об автокефалии разговор особый – как вопрос сугубо церковный стал желанным инструментом в руках политиков?

Френсис Бэкон в свое время заметил: «Малое знание удаляет от Бога, большее – приближает к нему». Осмелюсь предположить, что это верно и в отношении любого предмета: поверхностный взгляд на него удаляет от истины, приближает же – углубленный.

Политики давно смекнули, что людской неосведомленностью можно с успехом пользоваться: стоит построить худо-бедно убедительную логическую цепочку и бросить ее в толпу с должным ораторским пылом и непоколебимой уверенностью в собственной правоте, бия себя в грудь и размахивая флагом…Ба! Да к их ногам падут тысячи, рукоплеща и скандируя их имена!

Выступая недавно по радио, Патриарх Кирилл заметил, что к попыткам фальсификации истории сами историки относятся с усмешкой, серьезно их воспринимают люди, с историей знакомые «по верхам»…Вспомним, как в середине 90-х бешеную популярность обрели книги по «новой хронологии» А.Фоменко, на страницах которых академик-математик (!) очень убедительно и вполне серьезно доказывал, что монгольского нашествия на Русь никогда не было, а Батый – это на самом деле Иван Калита? Историки, после первой же страницы отправившие бы эти труды в камин, хотели бы посмеяться, да впору было плакать: книги исчезали с прилавков, «новая хронология» с большим энтузиазмом обсуждалась десятками и сотнями тысяч россиян.

По большому счету, примерно то же происходит и с требованием автокефалии Украинской Церкви.

Требование это многим кажется вполне безобидным и даже резонным, особенно на фоне волны национализма, захлестнувшего современную Европу: почему бы свободной и независимой Украине не иметь своей церкви? Почему свободная и независимая Украина хоть в чем-то должна зависеть от уже почти 20 лет отделенного от нее государственной границей Московского Патриархата? Почему в свое время Русь добилась самостоятельности от Константинопольского Патриархата, а сейчас сама «жадничает»?

Патриарх Кирилл уже объяснял, почему. Кратко сказал об этом вчера и архиепископ Иларион:

«Что касается тезиса о том, что у независимого государства должна быть независимая Церковь, то он совершенно точно не основан на каноническом праве Православной Церкви. Почти везде Православные Церкви являются наднациональными. Например, Иерусалимский Патриархат – это Израиль, Палестина и Иордания, Александрийский Патриархат – это вся Африка. Представьте себе, если мы начнем делить Патриархаты на маленькие Церкви по принципу соответствия национальным границам… Нам придется поделить Александрийский Патриархат на 50 частей! Так что мы никак не можем согласиться с тем, чтобы на основе откровенно политизированного лозунга создавалась автокефальная Церковь».

Литургия в катакомбах

Есть поводы для оптимизма даже в этой печальной истории с расколом. Ситуация изменилась радикально по сравнению с 1990-ми годами: по словам архиепископа Илариона, в обществе растет понимание того, что Украинская Православная Церковь Московского Патриархата – каноническая поместная Церковь Украины. Конечно, от понимания до дела – далеко. Проблемы легко создаются, а вот распутывать этот клубок, по всей видимости, предстоят годами.

Разногласия с непризнанным «киевским патриархатом» (и надо заметить, что он не признан ни одним из Православных Патриархов) давно перешли из области полемической в область практики. И захваченные раскольниками храмы Русской Православной Церкви отдавать назад никто не спешит, иногда даже несмотря на судебные решения о возврате. Перспективы их возвращения, как сказал протоиерей Николай Балашов, заместитель председателя ОВЦС, «мне лично не представляются особенно благоприятными, особенно в предвыборный период».

Замечательно, что в одном таком в буквальном смысле расколотом надвое храме служил Патриарх Кирилл во время своего пребывания в городе Ровно. Верхней частью этого храма – просторным помещением – распоряжаются «филаретовцы»; нижняя часть – подвальное помещение с низкими потолками – принадлежит тем, кто остался верным Патриархату Московскому. «Церковь начиналась в катакомбах, и катакомбами нас не запугать», - подбадривал верующих, находясь в подвальных стенах, Патриарх Кирилл.

Проблема сохраняется, но силой ее Предстоятель РПЦ решать не намерен: «Победа там, где любви больше».

Униаты: мимикрия под Православие

Другая острая проблема, существующая на Украине между прочим уже 400 лет - это конфликт православных и униатов, или, как их еще называют, греко-католиков. Униатов – православных, принявших в конце 16-го века унию о признании верховной юрисдикции Римского Папы с условием сохранения православного обряда – особенно много на Западной Украине. Казалось бы, зачем подливать масла в огонь: живите себе мирно бок о бок, «дружите семьями» - откуда вдруг такая неприязнь? Ах вот, значит, она какая - нетерпимая Русская Православная Церковь, верно?

Но архиепископ Иларион объяснил, как следует понимать такое неприятие: «РПЦ резко отрицательно относится к унии не просто потому, что это другая конфессия, а потому что мы воспринимаем это как попытку католиков надеть на себя православный наряд, чтобы вводить в соблазн православных и приводить их к подчинению римскому папе». Униатство, по сути, это обращение в католичество путем обмана – такова позиция РПЦ, и вряд ли она голословна. В некоторых местах Западной Европы, по свидетельству владыки Илариона, униаты и вовсе никак не обнаруживают своей истинной принадлежности, выдавая себя за православных, хотя канонически они католики.

Диалог? В начале 90-х он был прерван по инициативе греко-католиков. К счастью, экспансия униатов вряд ли возможна, по мнению архиепископа, но напряжение будет сохраняться в тех областях, где униатство традиционно прижилось.

А храмы? «Храмы должны принадлежать той общине, которая составляет в каждом конкретном месте большинство», - заключил владыка.

Экспансия РПЦ?

Если во время визита Святейшего Патриарха то тут, то там слышалось слово «экспансия», то оно зачастую звучало в адрес не униатской, а собственно Русской Православной Церкви.

Вопрос, который можно расценить как провокационный, прозвучал и на пресс-конференции. «Каждый визит Святейшего Патриарха несет свое смысловое значение. Можно предположить, что он ставит перед Русской Церковью задачи глобального характера. И в этой связи можно заметить, что визит в Константинополь, а затем в Киев – это последовательные ваши к поставленной цели. Какова же эта цель?»

Повисла пауза… Пастыри Церкви сделались вдруг грустны и задумчивы. Видно, досадная склонность видеть некую завуалированную «цель» в действиях Русского Патриарха возникала не в первой голове и не в первый раз…Наконец глава ОВЦС ответил: «Цель, с которой Патриарх налаживает связи, заключается в том, чтобы как можно большее количество людей осознало спасительную миссию Церкви».

По словам владыки Илариона, в Константинополе была попытка заложить новую парадигму взаимоотношений, основанную не на конкуренции, а на сотрудничестве. Потому что «взаимоотношения должны строиться на доверии - не должно быть сюрпризов, закулисных игр».

О привычке не верить

Пресловутая политическая подоплека мерещится, кажется, уже всем и во всем. Может быть, сказывается наша привычка не верить в хорошее?

Слишком хорошо, чтобы быть правдой – присказка, вполне применимая к Украинской поездке Патриарха Кирилла. Когда по телевизору показывают радостные лица людей, скандирующих «Кирилл – наш Патриарх», не ловите ли вы себя на мысли: «Политический заказ….»? Любопытно, не на той же самой мысли ловят себя украинцы, когда им показывают прямо противоположное – скажем, националистов с плакатами «Прочь, московский поп-колонизатор»?

Не привычка ли это сомневаться в благих намерениях кого бы то ни было, всегда и везде? Очень хочется быть тем неотразимым умницей, от которого не укроются «происки врагов», что, вероятно, грозит, в конце концов, риском сжиться с цинизмом.

Может, это оттого, что советская власть учила нас на всякий случай подозревать в соседе «шпиона империалистов»? Может, от того, что в один момент люди обнаружили, что стоят на осколках того «светлого будущего», в которое верили? Может, от того, что на нашем доверии в «лихие 90-е» нагрела руки не одна финансовая пирамида?

…А ведь радостные лица и трогательные надписи на плакатах были – их не спрячешь. И взрыв аплодисментов после проповеди, последовавшей за чтением Евангелия на Божественной Литургии – неслыханное ведь дело! – был. И общение с паствой – было, настоящее, живое общение, собственно именно и конкретно то, для чего и приехал Патриарх.

Да и от статистики никуда не денешься – ее озвучил Владимир Легойда: Литургия в Почаевской Лавре транслировалась в прямом эфире украинского телеканала «Интер». Так вот доля аудитории (процент зрителей передачи среди всех смотрящих телевизор в рассматриваемый момент времени - один из основных показателей популярности передачи) достигла 27,6! И это в 9-то утра, причем, по словам Легойды, эта цифра стабильно не менялась в течении 3-х часов!

Так что даже одно из украинских изданий, в целом, язвительно освещавшее визит Патриарха Кирилла, позволило себе такую фразу: «Кирилл приехал не как агент Кремля, а как, извините, агент Господа Бога»…

Пастырский визит как чей-то страшный сон

Можно ли быть одновременно патриотом Украины и России? «По-моему глубокому убеждению, только так и можно, - отвечает сам на свой вопрос отец Николай. – Быть патриотом России, не желая от всего сердца добра Украине, невозможно». Поездка Патриарха стала практическим воплощением этих слов. А если нам снова почудится в этих словах «политическая подоплека» или «великоимперский пафос», напомним себе, что Россия и Украина – все-таки части одного целого. И отнюдь не того, которое, просуществовав 70 лет, так бесславно рухнуло в одно мгновение. «Святая Русь по-прежнему существует, - еще в самом начале своего выступления напомнил архиепископ Иларион. - Не как исторический миф, не как понятие из политического лексикона, а как понятие из духовного лексикона». Ну не безосновательны ли после этого попытки представить Русскую Православную Церковь как Церковь одного государства и одного народа?

Может быть, поводы для крайних националистских сентенций и обид и были – не на пустом же месте произрастает весь этот безобразный сорняк, который мы сейчас на Украине наблюдаем. В интервью Патриарх Кирилл об этом сказал так: «Сформировался общенациональный стереотип мысли, и он сохраняет некую инерцию даже сейчас. Например, мы молятся «о богохранимей стране нашей Российской». Но Российская страна с точки зрения истории – это Русь, но с точки зрения нынешних политических реалий – это же Российская Федерация. И люди воспринимают это, как проявление московского империализма». Какой политик когда-нибудь позволил бы себе сказать после этого: «Может быть, что-то нужно и поправлять – я этого не исключаю»? А Патриарх – сказал.