Mongoose

В столичной Службе спасения переполох. Позвонил молодой человек с жалобой на то, что он стал жертвой семейного насилия: родная мать применяет к нему пытки. Полиция немедленно выехала к потерпевшему. Двери дома стражам порядка открыла мать «пострадавшего». Когда те объяснили цель своего визита, она едва не упала. Когда же женщина смогла объяснить ситуацию, в шоке были уже сами полицейские…

Оказалось, всё дело в том, что «мать-насильница» всего лишь хотела приучить неряху-сына к порядку в доме. Выяснилось, что звонок в Службу спасения он сделал после того, как мать попросила его принимать душ хотя бы раз в неделю, а также делать уборку в своей комнате. Кроме того, женщина пожелала, чтобы сын помогал ей с арендной платой за жильё (молодому человеку было уже 22 г.). По мнению сына, такие «издевательства» со стороны матери были серьёзным поводом упечь её за решётку.

Этот, в общем-то, курьёзный случай с великовозрастным митрофанушкой имел место недавно в Варшаве. Однако улыбку он может вызвать лишь горькую, и притом не у тех, кто знаком с законодательством стран Европы. Окажись ему лет на пять меньше, в этой нелепой ситуации матери было бы не избежать унизительных допросов и проверок надзорных органов в сфере так называемой «ювенальной юстиции».

Само это понятие – ювенальной юстиции – покуда незнакомо россиянам. На склоне XIX века она возникла в США, и тогда это было просто особое «щадящее» правосудие над неблагополучными детьми. То было время индустриализации, начала распада социальных связей, семьи, отказа от религиозных ценностей. Виновником асоциального поведения детей в соответствии с модными тогда теориями стали считать не грех, а внешнюю среду. На установление контроля над внешними условиями жизни ребёнка и перенацелилась ювенальная юстиция. То есть вместо воспитания ребёнка огромная машина стала «создавать благоприятные условия». Логичный результат такой политики – варшавский недоросль с его звонком в Службу спасения.

Проблема в том, что закон о ювенальной юстиции прошёл два чтения в Госдуме и уже отчётливо «светит» нам, россиянам. К чему это может привести? Чиновник теперь сможет диктовать правила жизни обычной «среднестатистической» семье (неблагополучную он уже сегодня имеет возможность карать и миловать). Конечно, семья у нас, как и во всём мире, в кризисе, но всё-таки в сравнении с обычной семьёй на Западе ещё сохранила черты патриархальности – вот над ней и нависла опасность.

«Делаются шаги по уничтожению православной семьи, русской традиционной семьи как таковой, – говорит известный протоиерей Александр Новопашин. – Всё идёт под вывеской защиты прав несовершеннолетних, которых обижают, беспричинно сажают в тюрьмы. Внедрение этой системы особенно опасно для России, которая зачастую перенимает только плохое… В 1990-е, когда вводили в школах программы сексуального просвещения, с ними было достаточно трудно бороться, но всё-таки, когда вся страна возмутилась, их придавили. А ювенальную систему собираются ввести на законодательном уровне. Попробуйте потом отменить её задним числом. Тогда родители не будут иметь права запрещать детям ходить на уроки сексуального просвещения, потому что такой запрет будет рассматриваться как нарушение прав несовершеннолетних. Всё будет работать очень хитро».

Ещё несколько месяцев назад слова священника показались бы мне излишне эмоциональными, но не теперь, после истории с 4-летним мальчиком Глебом из приёмной семьи в Подмосковье. Фотография ребёнка с обожжённым лицом в марте в одночасье заполонила телеэкран и страницы центральной прессы. Так бывает, когда, во-первых, тема «горячая», а во-вторых, когда её сознательно «подогревают». Один из журналистов уже саркастически прокомментировал: «Совет тем, у кого есть дети, свои или приёмные: бойтесь теперь любого синяка. Даже самого безобидного. Оказывается, временами они очень хорошо продаются в теленовостях. Тогда от желающих посадить вас, а ребёнка отправить в детдом отбоя не будет».

Безобразная кампания ведётся грязными руками: журналисты, лезущие по поддельным удостоверениям в дом, шантаж врачей, давление на правоохранительные органы… Пиар-кампания налицо. Какие цели она ставит? Автор в «Известиях» так резюмирует статью на эту тему: «Случившаяся в семье трагедия – результат равнодушия чиновников, которые обязаны следить за неблагополучными семьями, вовремя принимать меры, ограждать детей от беды». Чуете, откуда ветер дует? Видимо, всё-таки решили «продавить» последние чтения в Госдуме и внедрить-таки закон о ювенальной юстиции.

Мало нам чиновников, контролирующих бизнес, общественные объединения, СМИ, – теперь ещё они будут «следить» за семьями. Останется ли у нас хоть одна сфера, не подвластная тотальному контролю чиновника? Вместо того чтобы помогать – контролировать. То есть разделять и властвовать. Выходит, прав был о. Александр, когда возмущался: «Ведь, согласно системе ювенальной юстиции, дети имеют право доносить на родителей. Такое поведение детей даже поддерживается и предлагается. Собственно говоря, ювенальная юстиция – это законный преемник методов Павлика Морозова. Можно предположить, что сейчас запускают ювенальную юстицию, чтобы родителям заткнуть рот и начать растлевать наших детей…»

Теперь глянем, кто продвигает у нас «ювенальную юстицию». Во-первых, конечно, это целая армия «грантоедов» – прослойка активистов-»правозащитников», живущих на подачки и гранты зарубежных фондов. Спонсорами тут являются Программа развития ООН, Канадское агентство международного развития и др. организации. В Думе главный лоббист – депутат Е. Лахова, активная поборница «секспросвета», о деятельности которой писала в том числе и наша газета в 1990-х. Из заметных фигур можно назвать ещё члена Общественной палаты РФ О. Зыкова, сторонника легализации лёгких наркотиков. Психолог Татьяна Шишова рассказала такой эпизод: «Когда в одной из телепередач обсуждали избиение учениками учительницы, которая кому-то из них поставила тройку, Зыков заявил, что учительница была сама виновата: “Что, она не могла ему поставить четвёрку? Ну, зачем она поставила плохую оценку? Могла поставить и лучше. Тогда бы её не побили”«. А по поводу доносов на родителей он так высказывается: «Если дети будут на нас доносить, значит, мы этого достойны, мы их так воспитали».

Вот такие люди формируют идеологию российского варианта «ювенальной юстиции».