Не так давно в редакции появилась взволнованная женщина. Она рассказала, что ее сын, 18-летний студент, увлекся неоязычеством.
Сын, по ее словам, участвует в каких-то обрядах и читает соответствующую литературу: славянская мифология в современной упаковке, предлагаемая «молодым и сильным русским» как альтернатива «рабскому» христианству. Сын отказывается ходить в православную церковь, потому что она — «для больных», а язычество – для здоровых, это возвращение к природе… Ну и так далее. Мы встретили гостью сочувственно — насколько могли. Ее тревога за сына понятна. И за помощью она пришла — не куда-нибудь, а в редакцию церковного, православного издания. В верном направлении ищет человек, и надо бы ему помочь. Только… Что-то в интонациях нашей гостьи стало вдруг напрягать. По сути, она требовала, чтоб мы немедля приняли к распространяемому неоязычеству некие меры. С величайшим в наш адрес укором она повторяла одну и ту же формулу: «Вы хоть знаете?..»
— Вы хоть знаете, сколько молодежи у нас этим увлекается?.. Что журналы эти свободно по рукам у них ходят? Почему они ходят?.. Почему Церковь никаких мер не принимает?!
— Так ведь у нас в стране, Татьяна Ивановна, православной цензуры нет! И нельзя воспринимать Православную Церковь как духовную милицию, призванную следить за религиозным порядком.
— Но я хочу, чтоб вы мне помогли. Мы спорим дома с сыном, и я не знаю, что ему отвечать. Я говорю: язычники людей в жертву приносят. А он смеется. Какую-то информацию об этом неоязычестве могу я у вас получить?
Ну что здесь скажешь? Мне как журналисту, много лет проработавшему в светских СМИ, ситуация эта знакома. Родители, а также жены, мужья и даже взрослые дети новообращенных сектантов мечутся из кабинета в кабинет, ища сочувствия, помощи, а главное — пресловутого «принятия мер». Они заваливают жалобами администрацию и прокуратуру. Атакуют редакции газет, неуклонно подозревая журналистов в лояльности «к этим сектантам». Наконец (что особенно характерно для последних лет) они обращают взоры к Православной Церкви: а она-то куда смотрит?! Она же должна!..
Состояние этих людей можно понять. Когда твоего ребенка на твоих же глазах поглощает, например, одна из безумных харизматических сект или так называемая Церковь Объединения (она же секта Муна), и ты никак не можешь на этот процесс повлиять — это на самом деле страшно. Тяжело, когда родной человек становится будто чужим.
Верно также и то, что в нашей стране нет сколько-нибудь разработанной практики противостояния сектантским и некоторым иным молодежным культам, которые реально опасны. Но это отдельная тема. Сейчас нам важно понять другое. Фраза: «Это ваши проблемы» — воспринимается как холодная и безразличная, однако — родители мальчиков и девочек, с которыми происходит «что-то не то», не решат своей проблемы до тех пор, пока не поймут, что проблема эта на огромный процент действительно их. До тех пор, пока они этого не поймут, им не помогут ни в прокуратуре, ни в епархии.
Сохрани Бог от высокомерного тона: «Вы сами виноваты — воспитали таких детей, которые…». От подобной вины, то есть от того, чтобы оказаться в ситуации расплаты за собственный не осознанный вовремя грех,— никто из нас не застрахован. Однако есть такая пословица: «От добра добра не ищут». В неоязычестве или в иеговизме, в кастаньедстве или в мормонстве — человек сознательно или бессознательно ищет того, чего ему никто до сей поры не дал.
Это любовь, внимание, понимание. Это ответы на возникающие вопросы. Это положительный опыт старших — родителей, учителей — опыт, который можно унаследовать, не сомневаясь при этом в его доброкачественности. Внешнее семейное благополучие нередко скрывает опасную пустоту — отсутствие всего этого. А природа, как известно, пустоты не терпит.
Если оказавшийся в такой ситуации человек ищет помощи в Церкви — он поступает более чем правильно. Но он совершенно не прав, если он ждет от Церкви немедленного «принятия мер» либо выдачи пакета стандартной информации: «Неоязычество — это плохо, потому что…».
Чисто разъяснительный материал, кстати, найти нетрудно. Он есть на каждом втором православном сайте и в каждом первом церковном киоске. Только он не поможет, если в вас самих нет живого чувства истины. А это чувство — плод реальной жизни в Церкви. Другой ее плод — способность не отчаяться даже в самой трудной и сложной ситуации. И победить, в конце концов, в этой битве за ближнего.
Марина Бирюкова
Газета «Православная вера» № 6 (386) за 2009 г.
Для тех, кто оказался в схожей непростой ситуации — тел. 8-927-130-43-03, руководитель Саратовского отделения Центра религиоведческих исследований Александр Валерьевич Кузьмин. www.anticekta.ru
|
