Mongoose

Священнослужители Русской Церкви поделились своими размышлениями о негативных последствиях перевода богослужебного текста на современный русский язык

Сейчас у Русской Православной Церкви и у российского научного сообщества уже достаточно сил, чтобы квалифицированно работать над проблемой «приближения богослужения к пониманию наших современников». Такого мнения придерживается заместитель председателя Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата протоиерей Николай Балашов, выступивший на презентации словаря. Отец Николай отметил, что в этой области «простых решений не видно». «Всякий труд в этой области требует колоссальных усилий и огромного трудолюбия», – сказал он. Будучи специалистом по истории Поместного Собора 1917-1918 гг., он напомнил, что при подготовке к Собору и на его заседаниях «эта тема поднималась, но не получила окончательного разрешения». Если уже тогда «проблема понимания» стояла во всей очевидности, то сейчас она «стоит острее», чем в начале ХХ века, в силу того, что «на протяжении долгого времени отсутствовало систематическое школьное обучение в этой области». Однако до сих пор нет никаких общецерковных инициатив в этой сфере, отметил отец Николай. Хотя еще 15 лет назад, на Архиерейском соборе 1994 года, покойный Патриарх Алексий II «говорил о необходимости приближения богослужения к пониманию наших современников», напомнил священник.

Подводя итоги встречи, ведущий презентации игумен Петр (Мещеринов) заявил, что изменение языка богослужения неизбежно приведет к изменению структуры богослужения, что «является крайне нежелательным в наше время». «Если перевести, кажется, что все проблемы разрешатся. На самом деле они только тут и начнутся. Лучшего мы не сделаем, а вред будет нанесен», – сказал он, признав оптимальной позицию «разумного охранительства» в сфере богослужебного языка.

Мы попросили православных священнослужителей высказать свое мнение относительно поднятой на презентации теме. Существует ли проблема непонимания языка богослужения? Если да, то, как ее следует решать?

Известный московский пастырь, руководитель Центра реабилитации жертв нетрадиционных религий имени А.C. Хомякова протоиерей Олег Стеняев отметил, что «церковно-славянский язык – это язык, который постоянно русифицируется». «Особенно когда после войны стали переиздавать богослужебные тексты, в 60-х, 70-х, 80-х годах, – очень много делалось для того, чтобы русифицировать Минеи на каждый месяц и другие богослужебные издания. Поэтому говорить о том, что богослужебный язык не понятен, могут только те, кто не посещает богослужения. Люди, которые регулярно ходят на службы, напротив, даже сетуют на то, что богослужебные тексты стали слишком русифицированы. У человека, который регулярно читает утреннюю и вечернюю молитву, нет проблем с пониманием богослужебного текста, потому что непонятные слова из суточного, седмичного, месячного и годичного круга богослужений вряд ли составят больше двадцати страниц. Так что это надуманная проблема. Церковь достаточно давно ушла от древнего славянского языка и феномен церковно-славянского языка – это феномен постоянно обновляемого текста. Хорошо это или плохо – это уже другой вопрос. Но говорить о том, что назрела необходимость изменить текст богослужения до уровня газетного языка, неправильно. В свое время, когда католическая церковь перевела богослужение на национальные языки и даже в такой традиционно католической стране, как Польша, стал в богослужении использоваться национальный язык, количество прихожан уменьшилось. Потому что люди не хотели разговаривать с Богом на том языке, на котором они разговаривают друг с другом на кухне», – сказал священник.

«С другой стороны, если мы сейчас переведем богослужение на русский язык, это будет разрыв славянского пространства бывшей империи. Тогда белорусы скажут – зачем нам молитва по-русски, мы будем молиться по-белорусски, а украинцы захотят служить по-украински. Это путь к сепаратизму отдельных церковных национальных образований. А церковно-славянский язык является языком межнационального общения. Например, я могу плохо понимать сербский, но церковно-славянский мы все понимаем – серб и русский, украинец и белорус. В этом заключается универсализм этого языка. Отказ от него – это путь к сепаратизму. Если мы перейдем на русский язык, то логически возникнет вопрос: а почему бы на украинской территории не перевести язык богослужения на украинский, или в Белоруссии на белорусский, и т.д. Пойдет цепная реакция. Это путь к церковному сепаратизму», – подчеркнул протоиерей Олег Стеняев.

По мнению же настоятеля храма св. апостолов Петра и Павла в Шувалово, ректора некоммерческого Института русской культуры протоиерея Николая Головкина, проблема непонимания языка богослужения реально существует, но решать ее нужно грамотно. «Нужно прихожан поднимать до уровня знания церковно-славянского языка, но изменять язык богослужения ни в коем случае нельзя, он был тысячу лет, и сейчас должен оставаться. Сейчас очень многие изучают иностранные языки, и не по одному, а по два, изучают совершенно чуждые слова. Так неужели нельзя запомнить десяток непонятных слов на церковно-славянском языке? В основном же славянский язык понятен. Если начинаешь постоянно его читать, – в псалтыри, в домашней молитве, – то постепенно, даже специально его не изучая, можно понять большую часть богослужебного текста. Например, многие, читая «Выну хвала моя ко Господу», понимают, что «выну» – значит «всегда». Это слово не надо менять в богослужении. Просто малопонятные слова нужно выучить. По сравнению с иностранными языками славянский язык нам куда более доступен», – отметил священник.

«Словарь Седаковой пусть будет настольной книгой для многих из тех, кто желает лучше знать церковно-славянский язык. Но богослужебный язык нельзя менять, церковно-славянский язык должен оставаться. Ведь перевод всегда утрачивает глубину раскрытия того или иного понятия. Некоторые священнослужители начинают произвольно переводить во время службы, например, слово «живот», заменяя словом «жизнь», видимо, принимая прихожан за дураков. Но этого не надо делать! Человек, даже впервые вошедший в храм, если он мыслящая личность, то, отстояв службу, попривыкнув к богослужению, постепенно начнет понимать его язык. Переводить богослужебный язык, приближая его к современному русскому языку, нельзя», – заключил протоиерей Николай Головкин.

Со своей стороны, руководитель миссионерского отдела Архангельской и Холмогорской епархии протоиерей Евгений Соколов согласился с тем, что проблема непонимания языка богослужения существует, «потому что мы 70 лет из-за политики государства были значительно ограничены в возможности участвовать в церковной жизни». «Эта проблема возникла также и потому, что сейчас в учебных заведениях не изучается церковно-славянский язык, как это было до революции. Но, это ни в коем случае не означает, что язык богослужения надо опускать до уровня понимания сегодняшнего прихожанина, этого ни в коем случае нельзя делать. Я двадцать лет проработал программистом, и как специалист скажу, что программный язык неизбежен и необходим. Есть язык программирования Фортран, который был разработан специально для инженерных расчетов. Он имеет команду, позволяющую моментально вычислить любой корень, для вычисления которого при отсутствии подобной команды может потребоваться выполнение до 15 операций. Я как-то попросил профессиональных филологов перевести на русский язык короткую фразу из богослужебного текста, и им понадобилось для этого 8 предложений на русском языке. Церковно-славянский язык разработан святыми Кириллом и Мефодием для выражения святости и никакой другой язык не может выполнить это назначение, иначе нам, придется, что называется, добираться в Москву через Китай», – заметил отец Евгений.

«Необходимо поднимать уровень прихожан, а если язык «спустить» до их уровня, то мы просто ограбим людей. Я даже не понимаю, почему эта проблема вообще поднимается. Ведь если я приехал в Италию и не понимаю итальянский язык, то я его изучаю. Другого пути просто нет. Если примитивизировать язык богослужения, то тем самым теряется святость. Да и кто возьмется реформировать язык богослужения? Церковно-славянский язык создавался святыми, а я что-то не вижу святых среди современных богословов. Филологи – они тоже не святые. Поэтому, по какому праву они могут прикасаться к языку святости? Так что пусть они оставят в покое язык богослужения, иначе мы потеряем святость», – предостерег протоиерей Евгений Соколов.

Русская линия