Mongoose

В начале XX века институт военного духовенства, выделенный в самостоятельную структуру под управлением Протопресвитера военного и морского духовенства, начинает играть видную роль в жизни армии и государства. Задача патриотического воспитания, целиком возложенная на плечи этого института, принимает важнейшее значение в раздираемой смутой стране в преддверии мировой войны.

Осознание важности своих задач и своего особого места в деле сохранения обороноспособности страны и патриотического духа российского воинства стало причиной общественной активности военного духовенства в начале XX века, стремления всех его слоев принимать участие и влиять на развитие института военного духовенства. Этот процесс проходил в русле общей демократизации мирского и церковного российского общества, когда во всей стране получают широкое распространение собрания и съезды епархиального духовенства. В среде военного духовенства также стали организовываться братские собрания, как общие, так и отдельных гарнизонов и округов, а позднее и всеобщие съезды военного и морского духовенства.

Братские собрания, сначала малочисленные из-за разбросанности военных церквей по обширной территории России, стали очень популярными в начале XX века и играли роль особого совещательного органа при благочинных. Решения собраний носили характер рекомендаций или предложений, в их ведении были вопросы, преимущественно связанные с пастырской и богослужебной практикой. Отчеты о братских собраниях нередко печатались в Вестнике военного и морского духовенства и, таким образом, поднимавшиеся на них вопросы могли обсуждаться всем духовенством института.

Такое общение было особенно необходимо именно служащим в отдаленных гарнизонах военным священникам. «Разбросанные по лицу земли русской, по окраинам и уединенным уголкам ее, имеющим нередко лишь, так называемое, стратегическое значение, мы большею частью бываем предоставлены только самим себе, и в пределах иногда крошечной интеллигентной среды – в маленьком гарнизоне – нам приходится искать себе тех связей житейских и интересов обыденного общения, без которых наша жизнь и деятельность стала бы мертвою и скучною до невыразимости» - так описывал условия своей жизни священник М.Н.Р. в письме «На пути из братского собрания», опубликованном в Вестнике военного духовенства. (1)

Братские собрания были лишь совещательным органом. Они давали возможность рассказать о своих проблемах, поделиться опытом, совместно с другими обратиться к высшему управлению с просьбами или предложениями. Попыткой оказать влияние на решение вопросов внутренней жизни института было участие их в обсуждении и составлении предложений для разработки Проекта нового Положения об управлении военным и морским духовенством. При этом братские собрания показали огромную активность и заинтересованность духовенства. В материалах комиссии по разработке нового Положения сохранились отчеты братских собраний большинства военных гарнизонов и округов России.

Упрочение опыта коллегиального обсуждения насущных вопросов привело к решению о созыве общего Съезда военного духовенства. Впервые этот вопрос был поднят на братском собрании в 1902 году священником 90-го пехотного Онежского полка А.Грифцовым, предложившим свой проект съездов. (2) Однако, в то время проект не вызвал сочувствия, подавляющее большинство военных священников не видели в созыве съезда ни необходимости ни особого смысла и считали достаточным проведение собраний. Лишь через двенадцать лет, после участия в деятельности Комиссии по пересмотру Положения о военном и морском духовенстве, накопив опыт коллективного обсуждения насущных вопросов, военное духовенство было готово для созыва общего съезда.

Первый Всероссийский съезд военного и морского духовенства состоялся в Санкт-Петербурге летом 1914 года по инициативе и под председательством протопресвитера Г.Шавельского. Программа и время работы съезда были согласованы с Военным министром. На съезде были представлены все военные округа России, морское и судовое духовенство. Для подготовки съезда была создана специальная комиссия, которую возглавил Председатель Духовного правления при Протопресвитере протоиерей Василий Грифцов. В конце марта гарнизонным священникам 44 крупных гарнизонов было предписано “ныне же организовать предсъездовские пасторские собрания под своим председательством” для выбора делегатов и обсуждения вопросов, предложенных для обсуждения на съезде. Списки кандидатов должны быть представлены не позднее 15 мая, и не позднее 1 июня — протоколы собраний по обсуждавшимся вопросам съезда. (3)

На съезд было вызвано 49 делегатов, представлявших все 12 существовавших тогда военных округов. Больше всего делегатов было от Петербургского военного округа — 7 человек (3 от города и 4 от округа), от Варшавского, Киевского и Казанского по 5, от Виленского и Кавказского по 4, от остальных по 2 и от Омского 1. Отдельно было представлено морское духовенство — 4 человека (настоятели всех Адмиралтейских соборов — Санкт-Петербурга, Севастополя, Николаева и Порта Императора Александра III), и судовые священники — 4 (3 от Балтийского и 1 от Черноморского флотов). (4)

В апрельском выпуске Вестника военного духовенства были напечатана Программа работы съезда, включавшая 8 вопросов, в соответствии с которыми были созданы секции на съезде: 1. О составлении общей инструкции или памятки для военного и морского духовенства (для действующей армии). 2. О богослужении. 3. Об учительстве. 4. О библиотеках в ротах, лазаретах и гауптвахтах. 5. О борьбе с сектантством. 6. О препятствиях к плодотворной деятельности духовенства (правовая секция). 7. О призрении вдов и сирот духовенства. 8. О свечном заводе. В первый же день работы съезда было организована Морская секция по вопросу о положении судового духовенства. Позднее были открыты еще три: по борьбе с алкоголизмом, по религиозно-нравственному воспитанию заключенных, по суду чести. В Вестнике военного и морского духовенства предполагалось напечатать итоги работы всех секций, однако напечатаны были только материалы 2-х — Богослужебной и Учительной. Начавшаяся война поставила новые проблемы, которые необходимо было срочно решать.

На съезде, работавшем с 1 по 10 июля, были обсуждены важнейшие вопросы практической деятельности военных и морских священников, по многим вопросам разработаны подробные руководства, за несколько дней до начала войны всеобщим обсуждением была составлена инструкция священнику действующей армии.

На особой секции рассматривался вопрос о составлении Памятки военному духовенству. По результатам рассмотрения вопроса на предсъездовских братских собраниях было выделено три основных группы ответов: 1. Памятка не нужна, т.к. понятно, что священник должен в первую очередь подавать пример благочестивой жизни, 2. памятка необходима, поскольку многим священникам, особенно начинающим свою деятельность в армии и флоте, не ясны конкретные задачи и методы работы военного духовенства, 3. отношение к вопросу неопределенное. Предсъездовской комиссией был подготовлен следующий план предполагаемой Памятки:

1. Введение, где желательно сделать краткое напоминание об общих пастырских обязанностях священника и указать цели и назначение памятки.

2. Глава I. — о вступлении в должность военного священника.

3. Глава II. — распадается на 2 отдела: а. о богослужебной деятельности; б. об учительской деятельности.

4. Глава III. — о церковном хозяйстве и отчетности.

5. Глава IV. — о правах и преимуществах военно-морского духовенства.

6. Глава V. — приложения.

7. Алфавитный и предметный указатели.

План был принят Съездом и составление Памятки было решено поручить особой Комиссии из петербургского духовенства. В состав Комиссии были избраны: председатель протоиерей Запольский, члены священники Концевич, Вышеславцев, Пав.Николаевский, И.И.Философов. Председателю было предоставлено право приглашать к участию и других лиц. (5)

Результатом работы Учительской секции были Проект внебогослужебных бесед и программа составления молитвослова для воинов. Доклад о работе секции был опубликован в Вестнике военного и морского духовенства. (6)

Важным фактом, показавшим возросшую роль судового духовенства, только в начале XX века вошедшего в состав Института военного духовенства, было учреждение и деятельность Морской секции. Впервые проблемы флотского духовенства были подняты для всеобщего обсуждения. Первоначально протопресвитер Шавельский не предполагал участия в съезде судовых священников “одновременно с сухопутными, как не вызывал и законоучителей военно-учебных заведений, так как 1) съезду предстояла масса дел, 2) сухопутное духовенство малокомпетентно в решении вопросов с судовым духовенством.” (7) Однако уже 22 мая он обратился в Морское Министерство с просьбой о командировании на съезд четырех священников: трех от Балтийского флота и одного от Черноморского.

В первый же день работы съезда была учреждена не предусмотренная программой Морская секция (№8) в которую вошли: Председатель протоиерей В.Архангельский, члены: протоиереи Д.Твердый, Р.Медведь, А.Богословский. священники В.Добронравов, М.Попов, И.Спицын, А.Малиновский, Д.Удимов. (8) Программа работы секции включала обсуждение проектов положений 1) о флагманском священнике, 2) о благочинном судовых церквей, 3) проекта новой редакции отдельных статей Морского Устава, касающихся деятельности судового священника, 4) особые пожелания секции.

Накануне съезда было составлено по крайней мере пять проектов правил о флагманских священниках, благочинных и судовых священниках: 1) Комиссией по разработке нового Положения о военном и морском духовенстве, 2) балтийским духовенством, 3) черноморским духовенством, 4) по поручению Протопресвитера на основании 2 и 3 проектов священником Удиновым, 5) предложенный Морским ведомством. (9)

Работа секции еще раз показала отсутствие взаимодействия между флотским и духовным начальствами. За несколько дней до открытия съезда, 1-го июля 1914 года, было опубликовано Высочайше утвержденное 12 мая 1914 года Положение о штабе командующего морскими силами (часть нового Морского устава), в котором была отдельная глава “О флагманском благочинном”. (10) Несмотря на это, протоиерей А.Ставровский, председатель Комиссии по разработке нового Положения о военном и морском духовенстве, заявил, что хотя “Опубликованное положение уже восприяло силу закона, это не должно останавливать работы по выработке положения о флагманском священнике, которое может стать обязательным в инструкционном порядке.” (11). Фактически, обсуждение свелось к признанию положения о флагманском священнике, разработанного Положением Комиссии о.Ставровского. Из наиболее важных разногласий между утвержденным и предлагаемым положениями был вопрос о числе благочинных. Утвержденное положение не указывало условий назначения благочинного, предлагаемый же гласил: “благочинный назначается на всякий отдельный отряд, имеющий не менее трех священников”. И все же, это обсуждение носило характер исключительно пожеланий и не могло иметь сколько-нибудь решающего значения.

На секции были рассмотрены проблемы судового духовенства, их взаимоотношений с флотским начальством, особенности проведения богослужения на корабле. (12) Несмотря на активность судового духовенства и стремление занять достойное положение как в матросской, так и в офицерской среде, оно не всегда находило понимание у командования военно-морского флота. Нуждаясь в судовых священниках как воспитателях и наставниках личного состава, командование не стремилось повышать их престиж и видело в них только подчиненных. Такое отношение осложняло положение священника на корабле – он оказался между обществами матросов и офицеров не принадлежа ни к одному из них. Впоследствии, это привело к массовым отказам от священников в период революций 1917 г.

В целом, деятельность секции сводилась к обсуждениям и пожеланиям, никаких конструктивных решений не было принято. В то же время само наличие особой Морской секции продемонстрировало возросшее за последнее десятилетие значение судового духовенства.

Важнейшим итогом съезда могло бы быть обсуждение и утверждение Проекта нового Положения об управлении военным и морским духовенством, составленного в начале 1913 года Комиссией под председательством А.Ставровского. Однако, хотя программа и вопросы съезда были разосланы по округам и гарнизонам для предварительного обсуждения на предсъездовых собраниях, Проект не рассылался и поэтому обсуждались только пункты старого Положения 1890 года. Делегаты смогли ознакомиться с Проектом только на съезде и не были готовы к его обсуждению. Рассматривалась только 1-я глава о Протопресвитере, как наиболее важная. Свои предложения по улучшению правовой стороны деятельности военного духовенства делегаты составили на основании Положения 1890 года.

Показателем возросшего самоуважения и осознания важности и исключительности своей роли в патриотическом воспитании и поддержании боевого духа войск было обсуждение вопросов о введении знаков отличия для военного духовенства и упрочении их места в офицерской среде. В материалах съезда особо отмечено, что « Многие предсъездовые собрания высказали желание, чтобы для военного священника было установлено по примеру Австрии и Германии особый отличительный знак, например юбилейный знак 110-летнено юбилея военного духовенства». (13) А братское собрание военного духовенства Воронежа предложило даже ввести особую форму рясы: летом защитного цвета, зимой форменного офицерского сукна, чтобы «не выдавать неприятелю своей части и самому не быть заметной мишенью» (14)

Благодаря своей деятельности военное духовенства в начале XX века уже пользовалось достаточным авторитетом в войсках, чтобы на съезде могли подниматься вопросы о том, что «Для большего влияния священника на офицерскую среду необходимо предоставить ему право голоса в офицерском собрании», а также «В целях правильного воспитания нижних чинов желательно, чтобы они воздавали отданием чести должное почтение каждому православному священнику, а не только своей части, как это требуется действующим уставом внутренней службы. Отдание чести должно быть признано необходимым»

Один из важнейших, затронутых съездом вопросов, был вопрос о Протопресвитере военного и морского духовенства. В представленном на рассмотрение съезда Проекте нового Положения о военном и морском духовенстве были внесены несколько поправок только в 1-ю главу, но они носили принципиальный характер. Важнейшим было уточнение условий выборности Протопресвитера (п.4): “Протопресвитер избирается Всероссийским съездом военного и морского духовенства и утверждается в должности Св.Синодом”. (15) Этот пункт ставил съезд на качественно иной уровень, по сравнению с существующим, и давал ему возможность оказывать существенное влияние на жизнь всего института военного духовенства. Поправка к п.5 “Протопресвитер состоит в непосредственном ведении высшего церковного начальства, членом которого он является”, поднимал значение Протопресвитера, прежде не являвшегося членом Синода по должности (Шавельский стал членом Синода за личные заслуги).

Не смотря на то, что съезд не имел законодательного права, его решения также как и братских собраний носили характер рекомендаций и предложений и вступали в силу только после соответствующих утверждений, все же он имел огромное значение.

Протопресвитер Г.Шавельский позднее писал: “Работа, общение членов Съезда, состоявшего преимущественно из благочинных, главное же — обстоятельное, всесторонне обсуждение Съездом вопроса, что, где и как должен делать священник на войне, имели большое значение для всего последующего служения военного и морского духовенства на Великой войне. Могу смело сказать, что, с тех пор, как существует военное духовенство, оно впервые только теперь отправилось на войну с совершенно определенным планом работы и с точным понятием обязанностей священника в разных положениях и случаях при военной обстановке: в бою и вне боя, в госпитале, в санитарном поезде и пр. Несомненно, этим объясняется то обстоятельство, что, по общему признанию, в эту войну духовенство работало, как никогда раньше”. (16)

Второй съезд военного и морского духовенства состоялся 1 по 11 июля 1917 года 1917 года, в сложных условиях крушения монархии, неопределенности в государственном управлении и резко возросшей революционной активности низов. В силу обстоятельств он происходил в прифронтовой зоне, при Ставке Верховного Главнокомандующего в Могилеве. Его основной задачей было стремление в своей среде обсудить сложившуюся в стране ситуацию и выработать основную позицию. Это время работы Поместного Собора Русской Православной Церкви, членом которого был глава института военного духовенства протопресвитер Г.Шавельский, время обсуждения вопросов о выборности епископата, о ликвидации зависимости Церкви от государства, о переустройстве церковного управления всех уровней. По разработанным Предсоборными присутствием и совещанием принципам во время работы Поместного Собора в 1917-1918 годах епархиальными съездами духовенства и мирян были проведены выборы архиереев на вдовствующие кафедры: на Московскую был избран митрополит Тихон (Белавин), на Петроградскую — Вениамин (Казанский), на Тобольскую — Гермоген (Долганов).

В этот же период вопрос о выборах поднимается и в среде военного духовенства. Накануне съезда во всех крупных воинских подразделениях и армиях проходили братские собрания, большинство их которых высказались в поддержку Временного правительства и показали стремление духовенства самостоятельно решать многие важные вопросы. Характерным было решение братского собрания духовенства Первой армии:

•  «Ввести в жизнь выборное начало при замещении свободных и освобождающихся должностей и в случае выражения недоверия большинства подведомственного духовенства тому или иному лицу, занимающему административную должность.

•  Желательно учреждение пресвитерских советов при Протопресвитере и Главных священниках

•  По вопросам выборного начала в военном духовенстве признать желательным в принципе выборное начало при замещении административных должностей от Протопресвитера до благочинного» (17)

Второй съезд военного духовенства постановил “в духе времени” преобразовать Духовное Правление в Протопресвитерский совет из 10 человек, ввести выборность всех должностных лиц от благочинного до протопресвитера и заменить в войсках монашествующее духовенство белым. Среди прочих разбирались вопросы о помощи пострадавшим на войне священникам и их семьям. Было принято Положение о санатории ведомства в Есентуках. На заседании 9 июля 1917 года тайным голосованием Протопресвитеру Г.Шавельскому было выражено единогласное доверие и он избран на занимаемый им пост пожизненно (18). Однако, это единственное решение съезда, которое оставалось в силе вплоть до упразднения института военного духовенства в феврале 1918 г.

Уже в августе 1917 г. были расформированы большинство дивизий. Военная комиссия по приему церковного имущества поручила дивизионным благочинным принять имущество по акту и передать Главным священникам соответствующего фронта. При этом военные священники выводились за штат, а епархиальные возвращались в епархию. (19) На участи духовенства сказалась и демократизация армии: оставшиеся в войсках священники могли быть уволены по решению общего собрания военнослужащих.

Институт военного духовенства был частью российского общества и подвержен тем же крайностям, что и само общество. В период массового стремления к демократизации и выборности должностных лиц было трудно установить золотую середину, тем более, что даже в военной среде после крушения монархии эти тенденции смогли взять верх. Однако, надо признать, что деятельность братских собраний и съездов в качестве совещательных органов имела важное значение в выработке направлений развития структуры института, в решении ряда вопросов, связанных с организацией быта и условий службы, решении вопросов богослужебной практики, религиозно-нравственного воспитания и духовного окормления военнослужащих. Особенно важным представляется также оказанное ими огромное влияние на развитие самосознания военного духовенства как части важной государственной и церковной структуры, от которой в той или иной мере зависит судьба страны.

Исакова Е.В., Санкт-Петербург

1. ВВД. 1905. № 3, С.83.

2. ВВД. 1902. № 15. С.469.

3. (ВМД.1914. №7-8,с.259-260)

4. (ВВД.1914. №13-14,с.456-458-список делегатов).

5. РГИА ф.806 оп.5 д.9432 ч.2 л.2об.

6. ВВД. 1914. № 15-16, Сс.562-567.

7. РГИА ф.806 оп.5 д.9432 ч.10. л.2.

8. РГИА ф.806 оп.5 д.9432 ч.10. л.18.

9. РГИА ф.806 оп.5 д.9432 ч.10 л.20 протокол №2 от 3.07.1914.

10. Правительственный вестник. 1914 г. №143 с.6.

11. РГИА ф.806 оп.5 д.9432 ч.10 л.18-19.

12. РГИА, там же, лл.35-40, 65-72 и др.

13. РГИА ф.806 оп56, д.9432, т.2 Материалы Первого съезда военного духовенства. Л.200.

14. РГИА ф.806 оп56, д.9432, т.2 Материалы Первого съезда военного духовенства. Л.186.

15. РГИА ф.806 оп.5 д.9432 ч.1 л.205.

16. Г.Шавельский. Воспоминания.т.1.с.83-84)

17. РГВИА, ф.2044, оп.1, д.30, л.35.

18. РГВИА ф.2082 оп.1 д.1 л.121об.; Церковно-общественный вестник. 07.1919 г.

19. РГВИА, ф.2044, оп.1 д.24, Лл.14, 24, 29 и др.