Приветствую Вас Гость!
Mongoose
Меню сайта
Наш опрос
Поиск
Друзья сайта
Статистика
Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
Главная » 2009 » Апрель » 23 » Шкваров А.Г. Христианская орда в Финляндии: казаки. Религиозный аспект.
Шкваров А.Г. Христианская орда в Финляндии: казаки. Религиозный аспект. | 21:40 |
Христианская орда в Финляндии: Казаки.
 Религиозный аспект.Принятие Швецией протестантства, казалось, должно было как-то уравновесить христианский мир, измученный крестовыми походами друг против друга, ибо Рим потерял свои позиции, обретя значительное количество «еретиков» из числа своих бывших союзников, а значит и новых врагов, помимо православных «схизматиков» и мусульман. Действительно, век победного шествия протестантства в Северной Европе, предвещал быть более мирным для Швеции и России. Так и происходило с 1497 по 1575 гг. Война 1554-1557 гг. не носила характер ярко выраженного религиозного столкновения, а более напоминала пограничный конфликт. Значительную роль в успешном проведении мирных переговоров, сыграло прекрасное владение богословием лютеранских священнослужителей, входивших в состав шведской делегации - архиепископа Лаврентиуса Петри и епископа Микаела Агриколы. Логика их доводов о выборности царей Израиля, в качестве аналога для Швеции, избравшей королем Густава Вазу, основанная на безупречном знании Библии, произвели хорошее впечатление на Грозного уже тогда имевшего тягу к теологическим дискуссиям. Царем был даже прощен один из слуг, сопровождавших шведскую делегацию, виновный в сожжении икон в Новгороде, где шведы ожидали начала мирных переговоров[1].
Лютеран изначально принимали в России благосклонно. В них видели врагов папства, а следовательно, как бы союзников в борьбе против латинистов. Лютеранам Грозный даже разрешил иметь в Москве две церкви[2].
Начавшаяся в 1575 году очередная война со Швецией уже могла иметь характер религиозной войны. По крайней мере, царь приказал сжечь (в 1579 г.) обе лютеранские церкви в Москве, и лишь через пять лет по просьбе английского посланника Горсея, разрешил построить новую, и то за городом.
Времена Русской Смуты не отличались религиозными предпочтениями, католические и протестантские партии имели достаточное количество сторонников среди русских. После заключения Столбовского мира 1617г. шведская корона получила во владение земли с преимущественно православным населением, и старалась хоть как-то найти компромисс, соблюдая, безусловно, свои интересы. В 1614 году в Нарве состоялся богословский диспут между лютеранскими и православными священниками, в 1620 г. была защищена диссертация Иоганна Ботвиди, в которой крещение по православному обряду было признано терпимым, однако, почитание икон осуждалось[3].
В 1615 г. шведский и финский писатель Петр Петрей де Эрлезунд выпустил книгу о России, где он безоговорочно отзывался о русских, как о добрых христианах.[4]
Великая Северная война вызвала новый виток религиозного противостояния двух стран. Хотя, Петр Великий отказывался объяснять народу войной за веру те тяжкие испытания (вплоть до снятия колоколов), которым подверглась Россия в борьбе со шведами. «Речь шла не о вере, а о мере!» - писал царь.[5]Во-первых, он не желал отталкивать от себя протестантов на русской службе, во-вторых, не хотел сплачивать против себя всю северную протестантскую Европу, в-третьих, он не собирался усиливать позиции православного духовенства, которое в таком случае приобретало слишком большое значение. Отсутствие религиозного аспекта в войне давало возможность при заключении мира избежать обсуждения пункта о начале войны, связанного с нарушением крестоцелования, заключавшего предыдущий мирный договор, что вызывало всегда самые ожесточенные споры - кто начал первым, является клятвопреступником и Богоотступником.
С другой стороны, совсем не использовать потенциал православной церкви в борьбе со Швецией царь тоже не мог. Это нашло отражение в тексте ряда богослужений, посвященных победам русской армии. И то, что Петр не мог позволить в официальной пропаганде, он разрешал делать образными средствами через литургии.[6]
Шведская пропаганда с началом Северной войны и особенно в годы Великого Лихолетья (1712-1721) обрушила поток памфлетов, публикаций и бюллетеней об ужасающих действиях русских, где главными виновниками всех злодеяний назывались казаки.[7] В большинстве своем среди авторов этих сочинений были лютеранские священнослужители.[8]Враг всегда принимал облик чудовища, (царя Петра), которому помогали казаки и солдаты. «Русский», «враг», «дьявол» - были синонимами. Положение жителей Финляндии ассоциировалось с библейским сюжетом о страданиях народа
Израиля в египетском рабстве. Русские назывались ассирийцами, их царь бастардом вавилонского правителя Навуходоносора.[9]
Иерархи русской православной церкви платили шведам той же монетой. Феофан Прокопович в проповеди сравнивал русскую армию с Давидом, победившим и обезглавившим Голиафа - шведского короля.[10] Сравнение царю понравилось, и он поручил другому православному богослову Феофилакту Лопатинскому составить отдельную службу в честь Полтавской баталии, с обязательным условием сравнить Карла XII с язычником Голиафом, хулившим истинного Бога (1 Царств. 17, 4-10, 26), а самого себя - с кротким и благочестивым Давидом, будущим помазанником Божиим, победившим Голиафа практически без оружия, силою Божией (1 Царств - 17, 42-51). Это ясно обозначало ситуацию священной войны для любого, хоть мало-мальски знакомого со Священным Писанием. Феофилакт безусловно учел рекомендации царя, но пошел еще дальше и представил всю войну со Швецией, как апокалиптическую брань с дьяволом.[11]
Самым характерным местом сочинения Лопатинского является ссылка на два места из Священного Писания (Мф. 7, 24-25 и Мф. 16, 18), где автор Россию отождествляет с Церковью, основанной Самим Христом на камне, а Швецию с вратами адовыми. Самого же Карла XII сопоставляет с Навуходоносором и его видением огромного кумира, на который обрушился камень, отсеченный без рук. Учитывая, что по-гречески имя Петр это камень или скала, следовательно, можно провести не просто аналогии, но и смешать Христа-камень и Петра-камень. И Прокопович и Лопатинский именуют Петра Христом, только с маленькой буквы.[12]
Подобные утверждения должны были смертельно оскорбить не только самого шведского короля, но и унизить в глазах его же набожных подданных, уверенных в чрезвычайном благочестии Карла XII. И это не могло не сыграть своей роли, ведь религиозный настрой каролинским солдатам задавали капелланы. Для поддержания убеждения в непобедимости шведской армии прибегали даже к софизмам и фальсификации Священного писания, рассказывая, например, о том, что шведы и финны - это скандинавские израильтяне, так как если прочесть наоборот древнее название главного противника избранных Богом евреев Ассирии - Асур, то получается «Руса», т.е. враг, по определению Божьему.[13]
Вернемся же к главному источнику бед по мнению шведских и финских священников - казакам. Основой казачьего мировоззрения, жизненной философии, даже если это и «философия войны», было Православие. Но Православие не в абсолютно каноническом смысле, а в непосредственном, личном взаимоотношении человеческой души и Создателя, причем с примесью языческого мировосприятия, связанного с Высшими силами природы исходящими от воды и степи. Веру рассматривали, как совершенное духовное состояние, стоящее выше сознания, ни с чем, не сравнивая, только говоря: «Либо вера есть, либо ее нет!».
Подонская или Сарайская (Сарская) епархия была образована еще в 1261 г., т.е. спустя всего два с небольшим десятка лет после вторжения монголов и подчинена митрополиту Киевскому и Всея Руси.[14]Упадок Золотой орды явился причиной того, что в 1460 г. Саранский епископ Вассиан перенес кафедру в Москву, на Крутицы.[15]Связь Крутицких архиереев и казаков была номинальной вследствие отдаленности и своеобразного строя жизни казачества, ее не признавали ни сами казаки, ни их священнослужители. Т.е. казачья православная церковь была по существу автокефальной, и никогда не играла в казачьих сообществах государственно-политической роли.[16]С признанием Иваном Грозным Войска Донского и все земли, заселенные казаками переходят под подчинение Патриарху Московскому и Всея Руси. К нему обращались казаки с просьбами о благословении на постройку церквей, снабжении их церковными принадлежностями, о литье колоколов и т.п.[17]Кроме удовлетворения этих нужд высшая церковная власть не имела никакого влияния на религиозную жизнь казаков, которые даже священников выбирали себя сами, из своей среды, и по утверждению круга, посылали в Москву для наставления. Поминание в молитвах самого Патриарха начинается лишь с 1687 г., после усмирения бунта Степана Разина.[18]
Донское казачество смотрело отрицательно на все войны против христианских государств, и участие в них было весьма ограниченным, можно сказать даже вынужденным, поскольку Войско нуждалось в «жаловании», которое выдавалось Москвой и состояло в основном из пороха и свинца, крайне необходимых для народа, ведущего постоянную борьбу с мусульманским Востоком. Религиозная идея войны с исламом выражалась, прежде всего, в освобождении Азова, древнего христианского города, где с незапамятных времен существовала церковь Иоанна Предтечи (Крестителя). Азов стал для казачества тем же, чем был Иерусалим для крестоносцев. В царствование Ивана Грозного казаки охотно участвовали в его походах на Казань (атаман Сусар Федоров), но отказались участвовать в наступательной Ливонской войне и в 1579 г. самовольно покинули армию.[19]Зато участвовали в героической обороне Пскова против того же Стефана Батория в 1581 г., где прославился и погиб донской атаман Миша Черкашенин.[20]Участвовали казаки и в обороне Орешека от шведов в 1582 г. – атаманы Григорий Картавой и Иван Лукьянов. При царе Федоре Иоанновиче атаман Посник Лунев с казаками ходили под Ругодив (Нарва), Ивангород (1590-1591гг.) и Выборг (1592г.).[21]
Однако, в дальнейшем попытки привлечь казаков к войне против христианских государств натолкнулись на скрытое неподчинение. В 20-е годы XVII в. Дон дважды отказал Москве, а в отписке атамана Епихи Родилова было сказано прямо: «в неволю не служат!». Казакам предлагалось заключить союз с Турцией и выступить против Польши. Мотив отказа заключался в несовместимости казачьих традиций заключать союз с «басурманским» государством против христианского.[22]Отказ был настолько категоричен, что казаки заявили даже о готовности уйти с Дона и переселиться на турецкие территории.[23]
В тоже время идеализировать казаков по отношению ко всем остальным христианам, как православным, так и лютеранам с католиками, безусловно, не стоит. Во главе угла их философии стоял библейский принцип «талиона»[24]. В данном случае вопрос вероисповедания отходил на второй план, при всем том, что продажа христианина в рабство категорически запрещалась казачьим обычным правом. Весьма значимую роль в отношениях Москвы и Дона сыграл раскол. Среди тех казаков, кто принимал участие в Северной войне, процент староверов был очень значителен. Большая часть казаков находилась в армии Шереметева на Украине с атаманами Максимом и Василием Фроловым.[25]Функции донского казачества на финляндском театре сводились к разведке, добыванию языков и охране обозов. Количество казаков здесь минимально и ограничивалось несколькими сотнями. Представляется естественным, что верные Петру атаманы Фроловы держали рядом с собой верных казаков, отправляя подальше тех, кто казался им ненадежными, т.е. сторонников старой веры.
А вот еще один интересный факт, подтверждающий эту гипотезу. В мае 1705 г. в Петербург направляются донские, яицкие и гребенские казаки. Одно присутствие здесь гребенских казаков, которые были все поголовно староверы, говорит о многом.[26]Количество их неизвестно, но имеются свидетельства грабежа крестьян Иверского монастыря.[27]Монастырь был построен по личному благословению и под патронажем Патриарха Никона (в 1657г.), и занимался его возведением ни кто иной, а Иоаким, будущий Патриарх (с 1674 по 1690гг.), вошедший в историю, как наиболее ревностный и жестокий борец с расколом. Будучи еще Новгородским митрополитом принял самое деятельное участие в подавлении восстания монахов Соловецкого монастыря (1673 г.), наиболее почитаемой обители среди казаков.[28]
Не знать об этом, казаки не могли. Разорение крестьян монастыря, символизирующего для казаков никонианство, вполне укладывается в рамки принципа «талиона».
В дальнейшем, все казаки были приданы регулярным кавалерийским драгунским полкам в количестве от 100 до 200 человек. Участвовали ли они в разорительных и жестоких рейдах русской армии? Частично, да! Но все-таки, это была прерогатива регулярных солдат. Что касается насилия, убийств, похищений детей, увода в плен минных жителей, то участие в этом донских казаков вызывает сомнения — причиной их пресловутый принцип «талиона». Казакам не за что было мстить! Финские деревни слишком далеко расположены от их городков, шведские или финские солдаты, в отличие от русских, не наносили ни малейшего вреда их близким. Во-вторых, казачье право запрещало просто так убивать или грабить христиан - мирных жителей. В-третьих, пробудить в казаках религиозную ненависть было весьма сложно, ведь православная пропаганда, объявлявшая шведов и финнов еретиками, напоминала, как раз о том, что говорили казакам их священники только в отношении Петра I и всех его нововведений. И не раз они сами слышали, как его называли «антихристом», и знали, как погибали многие из них только от рук русских, преследовавших казачество за старую веру. Начиная с 1712 года всем рекрутам петровской регулярной армии стали выкалывать на руке крест, а затем втирать в ранки порох[29](по некоторым сведениям даже поджигать его). Среди казаков-старообрядцев это называли «клеймом Антихриста», что было лишним подтверждением грядущего Апокалипсиса - «дали клеймо на руку их»[30]. Да и православное духовенство относилось к казакам с предубеждением. Например, к гребенским (терским) казакам - старообрядцам, московским священникам так и не удалось «подобрать ключ». Даже Петр I приказал не тревожить их, так как служат они верно и без измены, не идут против церковной власти, не нарушают государственного порядка. Для светских властей главными были вопросы обороны и покорности государству, а не веры. Что касается донских казаков, то, внешне приняв некоторые из нововведений, до конца XVIII века они противодействовали церковным властям в некоторых вопросах, которые затрагивали их традиции. Например, казаки отчаянно отстаивали право на «выборность» своих священников, не позволяли им каким-либо образом воздействовать на решение круга или, что из области фантастики, оспаривать, не подчиняться атаману или кругу. С уничтожением патриаршества, Донская область была подчинена митрополиту Рязанскому и Муромскому Стефану Яворскому.[31]Серьезное беспокойство царя и Святейшего Синода вызывало то, что, несмотря на подавление нескольких бунтов, Дон оставался одним из центров старообрядчества. Для эффективного управления донскими приходами и искоренения раскола правительство решило приблизить к казакам архиерейскую власть. Так появился царский указ от 8 марта 1718 г. о включении Донской земли в состав Воронежской епархии.[32]Однако еще в 1762 году епископ Иоаким доносил Св. Синоду, что «казаки, под страхом наказания, запрещают своим священникам слушаться распоряжений архиерея и судят их по своему обычаю в круге; а атаман Иловайский прямо писал, чтобы архиерей не смел вмешиваться в духовные дела казачьих приходов, так как причты их определяются по утверждению казачьего круга и старшин». В 1765 году воронежский епископ Тихон вновь доносил Синоду, что в трех благочиниях 58 лиц самовольно определены без его, архиерейского, благословения, и что беспорядки казачьих церквей (не подходящих под порядки московские) исправить нет никакой возможности. В том же году и тот же епископ сообщал в Синод, что казачьи церкви не ведут венечных записей и метрик и что атаман Иловайский набил колодки на протопопа Черкасского собора за то, что тот осмелился власть своего архиерея поставить выше войскового круга. Надо отметить, что Иловайский, один из героев века Екатерины II, не был ни старообрядцем, ни крамольником.[33]Отмечает нелюбовь казаков к священникам и другой историк казачества М. Харузин: «дюже сребролюбивы они».[34]
Штатной единицы полкового священника в казачьих полках не было ни в период Северной войны, ни позднее. Все необходимые молитвы казаки знали наизусть, и тот минимум треб (в основном, отпевание погибших или молебны), что был им необходим, не содержал таинств, а роль священника исполнял наиболее грамотный в богословии казак, т.н. «самоставленный», т.е. выбранный ими же. Учитывая большой процент приверженцев старой веры среди казачества, можно предположить, что их отношение к священникам, сопровождавшим регулярную русскую армию, было, мягко говоря, не доверительным. Что касается военной добычи на войне, то, безусловно, это имело место! Только в каких размерах? Здесь надо учесть крайне малую численность казаков в составе русской армии - не более 5, максимум, 10%. Все, что забиралось регулярными частями, тщательно
фиксировалось документально. И сегодня мы можем увидеть эти поразительные по дотошности списки награбленного имущества в фондах различных архивов - РГА ВМФ Фонд 233 «Канцелярия Апраксина», Архив СПбИИ РАН Фонд 83 «Канцелярия Меньшикова» и т.д. Однако, как совершенно справедливо отметил профессор В.Е. Возгрин, размеры ущерба, определяемого шведскими источниками, практически совпадают с русскими.[35] А это свидетельствует о том, что на долю казаков приходилось совсем немного. Да и времени-то на грабеж у них было слишком мало. Огромный падеж конского состава среди регулярных кавалерийских частей, в отличие от казачьих, вынуждал русское командование постоянно отсылать казаков или в разведку, или на охрану обозов, или использовать в качестве фельдъегерей, ординарцев и т.п.. Спешенные драгуны занимались в это время методичным грабежом. Высаживаясь с десантами на шведское побережье, казаки устремлялись вперед, наводя страх своим появлением, выскакивая на окраины шведской столицы, в то время, как регулярная армия стаскивала все что представляло ценность на галеры. Вернувшимся казакам, главное было разместить своих коней на отплывающих кораблях. Конечно, и они уходили не с пустыми руками и сумами. Где можно было быстро поживиться - в церкви, где всегда имелось и серебро, и утварь, и деньги у местного пастора. Заодно, если представлялась такая возможность, могли стащить и колокол - на Дону шла массовая перестройка часовен в церкви, да и по старой традиции казаки очень много жертвовали на свои храмы и монастыри.[36] Прихватывали с собой мелкий скот - поросят, овец, домашнюю птицу, а вот интересная подробность, отмеченная еще одним казачьим историком В.Д. Сухоруковым - казаки не употребляли в пищу говядину или телятину.[37]Отогнать скотину, а что с ней делать дальше - передать русским? А зачем?
Но психологический фактор, попросту страх, способствовал появлению мифа о чрезвычайной суровости казаков - «христианской орды», как назвал их В.И.Даль.[38]Внезапность появления и исчезновения, необычный внешний вид, одежда, вооружение, больше похожие на азиатские, в отличие от солдатских мундиров, бороды, необычная тактика, звуковые эффекты - свист, гиканье, преимущественно ночное время атаки, безжалостность к сопротивляющимся, применение пыток к захваченному языку ограбление священников и церквей, все это создало устойчивое мнение о казаках, как о всадниках Апокалипсиса. А массовость зверств и насилия, производимых регулярными частями, автоматически перекочевала на казаков. Даже командовавшего регулярной кавалерией в Финляндии бригадира Ф.Г. Чекина финский историк Г. Вилкуна называет казачьим» генералом,[39]хотя никакого отношения к последним Чекин не имел. Но «все-таки можно утверждать - считает финский историк X. Кувая, - что казаки не относились к цивилизованным солдатам...»,[40]что только они, как истинные дикари могли творить то, что описывают предания о Великом Лихолетье в Финляндии.
Жестокость казаков в бою или при малейшем сопротивлении - рефлекс - «если не убить врага - он убьет тебя!», «не отомстить за павшего или раненного товарища - предать войсковое товарищество!», это традиции, это философия войны, которой жили казаки. Вполне вероятно, что те случаи сожжения жителей в домах, что имели место в Пюхяйоки и Лумийоки,[41]результат действий казаков, получивших отпор, и возможно понесших потери. По крайней мере, абсолютно аналогично казаки поступили и без малого 30 лет спустя, во время войны 1741-1743гг. [42]Аналогично поступал с французами и знаменитый партизан, гусар и поэт Денис Давыдов во время Отечественной войны 1812 года.[43]Не думаю, что кто-либо из современных историков или философов упрекнет Давыдова в «нецивилизованности».
В любом случае, война - это трагедия, и абсолютно прав русский философ И. Ильин, который отмечал, что «как бы ни был добр и силен в самообладании человек, но если он вынужден к сражению, - то самый состав тех действий, к которым он готовится и которые совершает, легко будит его страсть, вводит в ожесточение, дает ему особое наслаждение азарта, наполняет его враждой, бередит в нем свирепые и кровожадные инстинкты... оставляя для начала положительной любви... самое небольшое поле действия (акты личного сострадания и пощады, законы о раненых, больных и пленных)»[44]В дальнейшем, уже после вхождения Финляндии в состав Российской империи, на территории страны стояло достаточное количество казачьих полков: до начала 1900-х годов, в основном, донских, затем оренбургских, а в 1917 году в Финляндии находилось пять кубанских полков, две артиллерийские кубанские батареи и один донской полк.[45]По мере необходимости казаки посещали те храмы, что были неподалеку от мест их расквартирования, свидетельства этому - исповедальные списки православных церквей Финляндии, в основном, в городах Хельсинки, Выборг, Турку и Торнио.[46]
Вместе с тем, в заключении, следовало указать, что протестантская религия оказала определенное воздействие и на казачью среду, в основном, старообрядческую. Бесспорным является сходство духоборского учения с квакерским, а молоканского с протестанствующим,[47]близким к тверетинскому.[48]По крайней мере, имеются упоминания о казаках-молоканах, высланных в 1830 г. с Дона в Карабах,[49]а также и в дальнейшем, о наличие в казачьей среде духоборов и молокан, которые в 1905 г. провели свой съезд в Ростове-на-Дону.[50]
[1]Таркиайнен К. Мирные переговоры между Россией и Швецией . 1557г. - последняя миссия Микаела Агриколы. Материалы международной конференции 9.06.2007. в Выборге, посвященной 550-летию со дня смерти М. Агриколы. С. 5.
[2]Макарий (Булгаков), митрополит Московский и Коломенский. Из «Истории Русской Церкви»//Царь Иван IV Грозный. М., 2005. С. 520.
[3]Таркиайнен К. Финляндия. Образ восточного соседа времен Московского царства//Россия и Финляндия: проблемы взаимовосприятия XVII-XX вв. М., 2006. С.55.
[4]Русский перевод выполнен А. Шемякиным: История о Великом княжестве Московском, происхождении великих русских князей, недавних смутах, произведённых там тремя Лжедмитриями, и о московских законах, нравах, правлении, вере и обрядах, которую собрал, описал и обнародовал Петр Петрей де Ерлезунда в Лейпциге 1620 г., М., 1867.
[5]Рункевич С.Г. Архиереи Петровской эпохи в их переписке с Петром Великим. СПб., 1905. С. 223.
[6]Василик В.В. Северная война в гимнографических памятниках Петровской эпохи. (Служба в память Полтавской виктории)//Материалы международной научной конференции «Северная война, Санкт-Петербург и Европа в первой четверти XVIII в. СПб., 2007. С. 65-66.
[7]Финский историк X. Кувая рекомендует следующие источники: Finlands svenska folkdikting II. Sagner: Historiska sagner, utgivna av V.E.V. Wessman. (Helsingfors 1924). S. 9-10, 19-20, 57, 69, 70, 71.; профессорВозгринВ.Е. рекомендует: Ett Udtog af negre ifra Stenau, den 20 Julii 1707 daterade bref om dhe Muskowitiske Callmuckers och Cosakers grufweliga furtfarande. Stockholm, 1707.
[8]Кувая X. Русские идут! Поведение русских войск в отношении мирного населения во время завоевания Финляндии в 1713-1715 гг.//Россия и Финляндия: проблемы взаимовосприятия. М., 2006. С. 177-178, 191-192.
[9]Villoma К. Н. J. Viha. Perikato, katkeruus jakertomus isostavihasta. Jyvaskyla. 2005. S. 580-581.
[10]Феофан Прокопович. Сочинения. М. 1961. С. 34.
[11]Минея. Июнь. Часть 2. М., 2002. С. 391.
[12]Василик В. В. Указ. Соч. С. 66-69.
[13]Уредссон С. Карл XII Царь Петр и Карл XI. Два правителя и их народы. М., 2006. С. 59.
[14]Быкадоров С. История казачества. Кн.1. Прага. 1930. С. 75-79.
[15]Римский СВ. Православная церковь и государство в XIX веке. Ростов-на-Дону. 1998. С. 266.
[16]Быкадоров. Там же. С. 149.
[17]Например: Грамота от 5 июля 1645 г. о написании 8 икон и отливке 2-х колоколов. Акты, относящиеся к истории Войска Донского/собранные генерал-майором А.А. Лишиным. Т.1. Новочеркасск. 1891. С. 40. (Далее - Акты Лишина)
[18]Савельев Е.П. История казачества в 3-х ч. Репринтное издание 1915-1918гг. Ростов-на-Дону. 1991.С.269.
[19]Карамзин. Т. IX. С. 132.
[20]Скрынников Р.Г. Ермак. М, 2008. С.25-26
[21]Материалы для истории Войска Донского. Сборник Области Войска Донского статистического комитета. Новочеркасск. 1915. Вып.3.№ 13. С.160-166.
[22]Царская грамота от 22.10.1625 г. Донские дела. Т. XVIII. СПб., С. 248.
[23]РГАДА Ф. 127. Оп. 1. 1626г. Д. 1. Л. 336-37.
[24]Талион - (лат. talion, от talio - возмездие, равное преступлению, от talis - такой же), это правило, которое в развернутом виде гласит: «душу за душу, глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу, обожжение за обожжение, рану за рану, ушиб за ушиб» (Книга Исхода, 21:24-26)
[25]До конца 1711 г. - общее число казаков в армии 14266 чел. - Савельев. Там же.С. 418.; В 1712 г. численность уменьшена до 5000 чел. - Доклады и приговоры, состоявшиеся в правительственном Сенате, в царствование Петра Великого за 1711-1712 гг. Т. III. СПб., 1889. С. 506; Из них на 13.08.1713 в армии Шереметева и П.М. Апраксина - 3900 чел. Мышлаевский A3. Северная война на Ингерманландском и Финляндском театрах в 1708-1714гг.: (Документы Государственного архива) СПб., 1893. С. 398-399.
[26]Великая Н.Н. Официальное православие и гребенские казаки в XVIII-начале XX в.//Лравославие в исторических судьбах Юга России. Южнороссийское обозрение. Вып. 16. Ростов-на-Дону. 2003. С. 30-43.
[27]Архив СПбИИ РАН Ф. 181. Валдайский Иверский монастырь. Оп. 1. Д. 6146. Л. 7.
[28]Боголюбский М.С. Московская иерархия. Патриархи. М., 1895. С. 31-45.
[29]Анисимов Е.В. Русская пытка. Политический сыск в России XVIII в, СПб., 2004. С. 308
var container = document.getElementById('nativeroll_video_cont');
if (container) {
var parent = container.parentElement;
if (parent) {
const wrapper = document.createElement('div');
wrapper.classList.add('js-teasers-wrapper');
parent.insertBefore(wrapper, container.nextSibling);
}
}
| |
| Просмотров: 1057 | Добавил: Алена | Рейтинг: 0.0/0 | | |
| Всего комментариев: 0 | |