Приветствую Вас Гость!

Суббота, 20.04.2024, 16:02
Главная | Регистрация | Вход | RSS

Главная » 2009 » Апрель » 23 » Чуб М., свящ. Из Афонской старины.

---

Чуб М., свящ. Из Афонской старины.	21:52
ИЗ АФОНСКОЙ СТАРИНЫ (Договор 1466 года между Рыльским монастырем и обителью св. Пантелеимона на Афоне) Православный мир с грустью следит за тем, что в настоящее время совершается на Афоне. Великая идея, осуществленная со времен св. Афанасия Афонского (X век), — идея о соединении на Святой Горе православных народов, в лице монашествующих предстателей их пред Богом, — подвергается полному искажению, и Афону грозит участь превратиться в группу провинциальных монастырей, имеющих значение только в масштабах одного государства. Одновременно с этим проводится политика изоляции афонских обителей от того, чем живут и дышат православные люди разных стран. Так не должно - быть и так не бывало в старину. В болгарской обители св. Иоанна, Рыльского чудотворца, в числе других памятников древности, хранится договор, заключенный в 1466 г. между двумя монастырями; один из этих монастырей — Рыльский Иоанновский, другой — русский афонский в честь св. великомученика Пантелеимона[1]. Названным договором было предусмотрено» что, при сохранении духовного единства обоих монастырей, основанного на давних традициях, обе обители управляются самостоятельно; игумены и там и здесь избираются на месте ив числа братии соответствующего монастыря. Все имущество, принадлежащее (Рыльскому) монастырю, где бы оно ни находилось, должно передаваться по описи в Пантелеимоновский монастырь на сохранение, если этого потребуют обстоятельства. Обусловлено также, чтобы ничто монастырское не было выносимо из монастыря кроме случаев крайней беды. Возобновители Рыльской пустыни выговорили для себя право приюта в Пантелеимоновском монастыре (очевидно, в случае нового разорения их обители), причем они должны были пользоваться    на Афоне известным преимуществами (освобождение от монастырских работ), не имея, вместе с тем, права вмешиваться в управление монастырем. В случае их кончины в Афонском монастыре их должны были поминать здесь как членов Пантелеимоновской братии. Для выяснения вопроса о том, какое значение имеет рассматриваемый документ, необходимо иметь представление об условиях его появления. Эпоха, к которой   относится договор    1466 года, отмечена в истории Христианской Церкви суровыми испытаниями, выпавшими на долю православных народов Востока. Мусульманское иго тяжким бременем легло на жителей   Малой   Азии, Балканских   стран и островов   Эгейского моря. Завоеватели — турки захватили целый ряд государств, входивших в сферу византийского влияния, а затем сокрушили остатки   политической самостоятельности и самой   Византийской    империи.    Эти успехи   турецкого оружия в значительной степени   были облегчены   феодальными    междоусобицами, в течение долгого времени разъедавшими и подтачивавшими жизненные силы Византии, Болгарии, Сербии и соседних стран. Все это — и братоубийственные войны феодалов, и турецкое завоевание, и последовавшее за ним жестокое угнетение   порабощенных    народов   мусульманами — болезненно   отозвалось   на   положении     Христианской   Церкви Востока. Особенно тяжелые страдания выпали на долю монастырей, этих важнейших центров религиозной жизни, культуры и науки    средневекового общества. Именно в это время и произошло то многолетнее запустение знаменитого Рыльского монастыря в Болгарии, о котором   говорится  в начале рассматриваемого договора. В царствование султана Мурада II (1421—1451) Рыльский монастырь подвергся разграблению и опустошению; большинство монастырских строений стало добычей пламени. Одни из монахов были убиты, другие разбежались. Весь монастырский двор и пожарище на месте сгоревших построек заросли кустарником и деревьями. В таком запустении монастырь находился около 40 лет. Приблизительно   с 1460 года начинается   восстановление   Рыльской пустыни. Один за другим туда прибыли   три брата, священники-вдовцы, Иоасаф, Давид и Феофан. Они предприняли огромный труд по возобновлению запустевшего монастыря. На собранные пожертвования были возведены новые постройки; в возрожденную обитель стали сходиться любители безмолвия и молитвенных   подвигов. Старший из братьев—Иоасаф, иеромонах и игумен, — почил среди трудов, а два другие брата — Давид и  Феофан — довели   начатое дело до конца[2].   Их заботы   не ограничились только сбором    пожертвований,   сооружением новых построек   и благоустроением монашеского общежития. Они приложили все старания к тому, чтобы упрочить благосостояние восстановленного монастыря    и для этой цели добились освобождения своей обители от налогов и поборов. Получение таких льгот было облегчено для возобновителей    Рыльского монастыря тем обстоятельством, что престол   Турецкой империи   в это время занимал Магомет II (1451 —1481), известный завоеватель    Константинополя; одной из характерных особенностей его внутренней политики было сравнительно терпимое отношение   к христианству; этим   самым султан рассчитывал до некоторой степени расположить   порабощенные   народы в пользу победителей. Однако братья иеромонахи Давид и Феофан, бывшие, без сомнения, не раз свидетелями самоуправства местных феодалов и турецких областных управителей, не могли быть твердо уверены в гарантиях, которые им удалось выхлопотать для своего монастыря. Их взоры устремились к тому заветному центру православного монашества, каким уже в течение ряда веков была Святая Афонская Гора, правда, тоже находившаяся, во власти турок. И вот, 'братья отправляются на Афон и здесь, в русском монастыре св. великомученика Пантелеимона находят то, чего искали: поддержку и взаимопонимание. Не подлежит сомнению, что, несмотря на вышеупомянутое разорение Рыльского монастыря, до иеромонахов Давида и Феофана дошли сведения о давних традиционных связях двух обителей; поэтому можно предположить, что и самое путешествие их на Святую Гору, в Пантелеимоновcкий монастырь, было предпринято с определенной целью, а именно — восстановить нарушенное общение. Предприятие двух братьев увенчалось успехом: им удалось не только отыскать грамоты, подтверждавшие прежнее тесное взаимообщение монастырей, и заключить с Пантелеимоновским монастырем новый договор о взаимопомощи. В каком же положении был в это время русский афонский монастырь св. великомученика и целителя Пантелеимона, в котором братья-иеромонахи искали убежища и поддержки? Условия бытия этой древней обители, как и других иноческих - поселений Святой Горы, были в рассматриваемую эпоху тоже весьма тяжкими. Бедствия начались здесь с XIII века. Немало невзгод выпало на долю афонских иноков во время захвата значительной части византийских    владений    латинянами (1204—1261). После изгнания латинян    византийский    император   Михаил    Палеолог (1259—1282), насильственными мерами насаждавший,    из политических соображений, в своем государстве унию с Римом, требовал и от афонских монахов принятия условий унии. Монахи Святой Горы, стоявшие на страже Православия, решительно   отказались от измены, и   за это на них обрушился целый ряд несчастий; особенно   жестокому погрому   подверглись в это время монастыри Иверский, Ватопедский и Зографский. Еще более грозные события ждали насельников Афона и, в частности, Пантелеимоновского монастыря, в XIV веке; ослабленная и истощенная Византия не могла, как прежде, сдерживать напор врагов, проникавших на ее территорию со всех сторон с огнем и мечем. Эти враги многократно нападали и на святогорские монастыри, жгли и грабили их, избивали монахов или уводили в плен. Наиболее жестоким страданиям подвергся   в   описываемое время Пантелеимоновский монастырь от морских разбойников каталонцев, которые превратили в пепел и храм монастыря и келлии и разграбили все имущество. Россия в это время томилась под тяжким татарским игом и не имела возможности помочь Пантел симоновскому монастырю. За отсутствием должной поддержки, обитель Пантелеимоновская пришла в запустение и близка была к окончательному упадку. Посильная помощь ей была оказана на этот раз единоверным и близким по крови сербским народом. Сербия, накануне своего порабощения турками, переживала период подъема и, при Стефане Душане (1331—1355), превратилась в великую державу. Святая Гора вошла на некоторое время в сое газ Сербского королевства. На это время приходится целый ряд мероприятий, исходивших, и сербских королей и правителей, направленных на улучшение   условий жизни иночествующей братии    афонского    Пантелеимонова    монастыря. Но подчинение Афона Сербскому королевству было непродолжительно: на несколько десятилетий он опять перешел под власть Византии; этот период истории Афона, в свою очередь, отмечен целым рядом погромов и насилий со стороны турок, которые постоянно нападали на византийские владения и готовили разгром империи. В конце концов, афонские иноки вынуждены были подчиниться власти турецкого султана; это произошло, невидимому, в 30-х или 40-х годах XV века, незадолго до падения Константинополя. Юридическая неприкосновенность монастырей афонских, неоднократно провозглашавшаяся турецкими султанами, не являлась полной гарантией свободы и благополучия: не раз еще Святая Гора делалась ареной насилий и произвола местных властей турецких, а материальное положение монастырей долгое время    продолжало быть весьма   стеснённом. В частности,    Руссик, т. е. Пантелеимоновский монастырь   на Афоне, с XIV века пребывал в крайней бедности[3].     Как видно, с точки зрения внешних событий, история Пантелеимоновского монастыря для рассматриваемого периода представляется целой цепью тяжелых испытаний, подтачивающих благосостояние обители. Но этом смутном и темном фоне с особой яркостью выделяется всякая попытка, каждое стремление к осуществлению высших идеалов христианства, к оказанию помощи бедствующим и страждущим, в чем бы эта помощь ни выразилась. А вышеприведенный договор можно правильно понять именно только в этом освещении: духовные вожди болгарского Рыльского монастыря обращаются к афонскому монастырю св. великомученика Пантелеимона, ждут оттуда поддержки, и эта поддержка гарантируется им всем содержанием договора: здесь можно найти убежище, здесь можно сохранить монастырское имущество, если этого потребуют обстоятельства. Следует иметь в виду, что вышеописанные тяжелые внешние условия не исчерпывают всей сложности той обстановки, в которой, должна была осуществляться помощь по договору Рыльского монастыря с афонским Пантелеимоновским монастырем. К внешним невзгодам Афона присоединился тяжелый внутренний кризис, переживавшийся с конца XIV веха афонскими Обителями. Речь идет о борьбе двух укладов, двух порядков иноческой жизни — древнего, киновиального, и нового [4], идиоритмического. В киновиях монахи — братья, равные между собою, с одинаковыми правами и одинаковыми обязанностями. У них все общее, и личной собственности никто не имеет. Во главе монастыря стоит избираемый братией игумен. В идиоритмах нет ни общей жизни, ни равенства прав, ни власти игумена. Жительствующие в идиоритме монахи не имеют общей трапезы, живут на собственные средства и имеют частную собственность. Место игумена занимает здесь так называемое «Священное собрание» (синаксис), избираемое из среды почтенных старцев. Установился порядок, согласно которому игумены в идиоритмах избирались лишь для соблюдения формы на несколько часов, а затем сдавали свои полномочия лицам, назначенным «Священным собранием», а сами переходили в разряд «проигуменов» (т. е. бывших игуменов). Главная отличительная особенность идиоритма заключается в том, что каждому здесь предоставляется право жить по собственному усмотрению. Ясно, что с точки зрения идеалов монашества киновия несравненно выше идиоритмии. Идиоритмию следует считать, говоря объективно, искажением нормы. Неблагоприятные внешние условия жизни свято-горских монахов, о которых говорилось выше, породили стремление освободиться от соблюдения строгих правил киновиального порядка, от дисциплины и послушания. Появлявшийся на Афоне еще ранее (в XI веке) идиоритмический строй жизни с особой силой показал себя с конца XIV века. Порожденный и вскормленный ненормальными условиями внешнего порядка, идиоритм распространился на значительное число афонских обителей, вытеснив оттуда, более или менее основательно, киновиальное устройство. Этот процесс протекал весьма болезненно, так как приверженцы киновии отнюдь не без борьбы уступали свои позиции. Тем не менее, идиоритмическое устройство — этот болезненный продукт смутного времени — властно утверждалось и задавало тон даже в тех обителях, которые незадолго до этого считались твердынями киновиального образа жизни. Увлечение идиоритмическими порядками не миновало и Пантелеимоновского монастыря. Итак, в афонском Пантелеимоновском монастыре были в рассматриваемую эпоху большие и серьезные трудности, как внешнего, так и внутреннего характера. Однако, ни внешние бедствия и стеснения, ни внутреннее охлаждение монашеского духа, неизбежное при идиоритмических порядках, не угасили священного огня, воодушевлявшего и в те времена иночествующую братию Пантелеимоновской обители. Этот именно огонь любви и сострадания, воодушевлявший древних великих пустынников и аскетов, согревает и строки договора, заключенного в XV веке, в эпоху турецкого рабства, между Рыльским монастырем в Болгарии и афонской обителью св. Пантелеймона. Несмотря на собственные нестроения, иноки Пантелеимоновского монастыря живо и сочувственно откликнулись на нужды территориально далекой, но близкой по вере и духу Рыльской обители. Разделенные большими пространствами и труднопроходимыми горами, иноки двух обителей ощущали себя членами одного тела и на деле осуществили великий завет св. апостола Павла: «...Страдает ли один член, страдают с ним и все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены» (1 Кор. 12, 26). Значение договора 1466 г., однако, не исчерпывается вышеизложенным: с церковно-исторической точки зрения этот документ может быть оценен по достоинству только в том случае, если его рассматривать не изолированно, а в связи с другими родственными фактами. Эти факты, эти звенья исторической цепи событий, наиболее близко примыкающие к анализируемому документу, относятся к теме связей монашеского Афона с различными странами христианского мира. Этих связей много и тянутся они в разных направлениях. Одну из этих многочисленных связей и представляет собою вышеприведенный договор. Мы должны читать его, как одну из страниц той огромной книги об Афоне, которую издают века и поколения. Туда вписаны, между прочим, афонские подвиги множества разноплеменных боголюбцев, приходивших во Святую Гору как в училище молитвы и благочестия, чтобы затем насаждать полученные здесь семена добра в своих родных краях (в их числе наши сев. угодники: прей. Антоний Печерский, отец русского иночества, преп. Арсений Коневский, преп. Нил Сорский, старец Паисий Величковокий и многие другие). Туда же вписаны благочестивые похождения неисчислимого множества паломников разных стран и народов, великие и разнообразные жертвы и дары, принесенные свв. обителям афонским из всех православных стран. В эту те книгу вписаны и многоразличные церковно-богословские и культурно-исторические воздействия, которые исходили из святогорских обителей и   распространялись на весь христианский мир. Рассматриваемый в этом освещении договор 1466 года приобретает иачение вещественного доказательства большой значимости и свидетельствует о существовании давних и прочных церковных взаимоотношений между Афоном и окружающим христианским миром, а также о стремлении упрочить эти взаимоотношения на будущее время. Примечание:   [1]Договор написан по-славянски на коже и скреплен двумя восковыми печатями, принадлежащими обеим договаривающимся сторонам.   [2]Величайшей заслугой игуменов Давида и Феофана было возвращение в Рыльский монастырь мощей св. Иоанна, находившихся в отсутствии в продолжение почти 500 лет. Торжественная встреча мощей св. Иоанна Рыльского в его обители состоялась 30 июня 1470 г.  [3]1 Епископ Порфирий (Успенский), История Афона, ч. III, отд. II, СПБ, 1892. Ср. «Русский монастырь св. великомученика и целителя Пантелеимона на Святой Горе Афонской». Москва, 1866. [4]Кроме указ. соч. епископа Порфирия (Успенского) см.: И. И. Соколов, Афонское монашество в его прошлом и современном состоянии, СПБ, 1904. Н. И. Сахаров, Киновия и идиоритм на Афоне (статья в XIX томе Сообщений Прав. Палест. Общества, 1908, стр. 58—102). © 2000 - 2008 Санкт-Петербургская Православная Духовная Академия
Просмотров: 487 | Добавил: Алена | Рейтинг: 0.0/0 | - Оценить - Отлично Хорошо Неплохо Плохо Ужасно

Всего комментариев: 0