 В Швейцарии запретили строить минареты: 57,5% граждан страны высказались против исламизации.
В чем заключается ситуация с запретом минаретов в Швейцарии? Один из авторов и инициаторов референдума о запрете минаретов сказал, что минарет — это политический символ, и ислам — это не только религиозная, но и политическая доктрина. То есть шариат — это то законодательство, которое распространяется и на социальную, и на политическую сферу жизни. Но дело в том, что из столкновения демократии и ислама в политической плоскости становится понятно, что демократия проигрывает.
Через некоторое время в Швейцарии может появиться некая партия исламского большинства, провести тот же самый всенародный референдум, не только разрешив строительство минаретов и мечетей, но и запретив строительство других культовых строений. Исламу торопиться некуда, у него четкая сотериологическая доктрина. И там, где у демократии как у сугубо политической системы нет ничего в плане сакрального целеполагания и объяснения того, зачем, собственно, нужна демократия, ислам более выигрышен.
Зачем нужен шариат и жизнь по шариату? Затем, что аллах защитит, помилует и после смерти заберет душу покорного праведника в рай к гуриям. Или в рай без гурий — это дело десятое. То, что европейцы начали понимать, что экспансия ислама и исламское лобби чревато серьезными изменениями в жизни всей европейской цивилизации, это очень неплохо. Главное, чтобы европейцы поняли, что без внятной традиционной сотериологии их противостояние политической доктрине ислама обречено на провал. У европейцев традиции богатые — там и католичество, и лютеранство, и англиканство.
Что же касается России, то в блогосфере в связи с последними событиями (к примеру, смерть священника Даниила Сысоева) пошла волна обсуждений того, что московские власти запрещают отпевание убиенного священника в центре Москвы, переносят крестный ход с воскресенья на понедельник и тем самым «давят» православных. На самом деле, все проще и страшнее: русским властям, на мой взгляд, просто по фигу. Они мотивируются общей тишиной, спокойствием и безопасностью.
Православных ущемляют, потому что нет единого православного фронта. Православным можно помочь, всячески пролоббировать их интересы, но чем ответит православное сообщество? Если придут исламские фундаменталисты — не мусульмане, а именно исламисты — и начнут что-нибудь взрывать, какую поддержку окажет традиционная православная община? Я смутно себе это представляю. Мы имеем то, что имеем.
Запрещать строительство мечетей, минаретов можно только при нормальном состоянии социума. В Швейцарии они крепко вцепились зубами в демократию как в некую высшую ценность. Демократы-консерваторы прекрасно понимают, за что воюют. Нынешние же православные к сопротивлению не готовы. По «жежешечкам» гневные статьи строчить — это одно, а реальное отстаивание своих интересов — это другое.
Поэтому, если у нас действительно будет адекватная православная община, которая будет лоббировать свои интересы по всем фронтам, которая войдет в политику, экономику, систему государственных правоохранительных органов, тогда у нас будет все в порядке с любыми религиозными общинами. Религиозный климат будет исправлен. Но пока этого нет, светские власти будут мотивированы не интересом поддержки некоего религиозного лобби, а элементарными интересами безопасности, стабильности и спокойствия.
Александр Чаусов, религиовед
|
