Mongoose

Грозному царю в искусстве не слишком повезло, он всегда был не просто правителем, а скорее символом.

Его символика была разной, от роли тирана, которая была дана ему Карамзиным и оставалась основной трактовкой его царствования более 100 лет, до апологии великого централизатора и борца с боярской крамолой в период правления Сталина, когда Иван Грозный стал одной из немногих положительных фигур на троне России.

Если описание Ивана Васильевича как тирана в досоветской русской историографии было обусловлено очень простой причиной — его историю, как и историю Павла I, писали те, кто пострадал от правления монарха, то исключительно положительная трактовка царя в эпоху Сталина была вызвана тоже политическими причинами. Слишком явными были аналогии правления этих двух исторических деятелей, кроме того, Сталину нужно было исторически обосновать необходимость постоянной борьбы с изменой.

Уже во второй половине ХХ века история правления Грозного была пересмотрена, и современная российская историография не склоняется ни к излишнему очернению образа царя, ни к его чрезмерному восхвалению. Хотя в целом историческая роль Ивана Грозного оценивается скорее отрицательно, чем положительно, а для либеральных историков общим местом стало сожаление о несбывшейся альтернативе Избранной рады и осуждение похода на Новгород.

Правление Ивана IV было, без сомнения, выдающимся периодом в истории русского государства. Окончательное покорение наиболее опасных врагов на границах, стремительное расширение территории государства, принятие царского, то есть императорского титула (Петр I не был первым русским императором, он только переименовал русский титул на европейский манер) и признания царского титула ведущими европейскими державами, кодификация законов, масштабные государственные реформы, создание регулярной армии — все это в подобном масштабе повторилось лишь в правление Петра Великого, но если Петр остался в народном сознании и исторической литературе героем исключительно положительного свойства, то Иван Грозный в народном сознании оставался долгое время положительной фигурой, в отличие от народа, исторической наукой ему было придано весьма  зловещее значение.

В результате эффективной литературной и художественной пропаганды (вспомним хотя бы роман А.Толстого «Князь Серебряный» или фильм С.Эйзенштейна «Иван Грозный») уже в ХХ веке такое понимание Ивана IV стало распространено и в русском народе.

Почему же так произошло? Можно предположить, что причиной является тот факт, что царствование Ивана Васильевича столь блестяще начавшись, закончилось весьма безуспешно.

Несмотря на достигнутые успехи и на то, что в целом результаты правления Ивана IV можно оценить как положительные, надо заметить, что несколько неудач оставляют общее впечатление об эпохе как о времени упущенных возможностей. Была проиграна Ливонская война, главная война царя Ивана, после которой великодержавие России должно было утвердиться окончательно.

Экономика страны в итоге правления Ивана Васильевича находилась в значительно более тяжелом положении, чем при его отце, и это несмотря на то, что в первой половине царствования наблюдался значительный экономический подъем. И, пожалуй, главная проблема царствования Ивана IV — династический кризис, приведший к падению династии Рюриковичей. Впрочем, проблема династического кризиса слишком серьезна, чтобы пытаться рассмотреть ее здесь, поэтому я посвящу ей отдельную статью.

Теперь обратимся ко второй теме — как именно показана Россия и ее царь в фильме П.Лунгина. И вот здесь у меня возникнет множество прямых и явных претензий к фильму. Да, конечно, я понимаю, что это скорее художественная работа и требовать от нее тщательного исторического анализа бессмысленно, фильм «Царь» — скорее, фильм-идея, чем фильм — историческая хроника.

Его задачей было отобразить противостояние двух героев русской истории — царя Иоанна и митрополита Филиппа. Поэтому я не буду предъявлять претензий к чисто историческим ошибкам, которых в фильме более чем достаточно. Мы рассмотрим аспекты не столько исторические, сколько эстетические.

Начнем с главного. В показываемую в фильме эпоху Россия была одной из самых богатых стран Европы, уровень жизни в России был необычайно высок и никак не сравним с уровнем жизни в Европе. Россия обладала огромными земельными ресурсами и не знала европейской проблемы безземелья. Достаток в земле, лесах и реках избавил Россию от ставших уже привычными в Европе ограничений на право использования лугов, право охоты и рыбной ловли, право вырубки леса.

Народ в России жил очень богато, наша страна в это время — это страна больших городов, роскошных мехов (в Европе роскошью, доступной только дворянам, была уже белка, в России же и крестьяне носили лисьи шубы), дорогого сукна — бархата, атласа и шелка, из которых шили одежды даже простые горожане, изобилия золотых и серебряных украшений и драгоценных камней.

Иностранцы, путешествовавшие по России, писали о богатствах этой страны и роскоши, непривычной для небогатой Европы (колониальные богатства еще только начали проникать в европейские страны).

Что же мы видим в фильме? Россия показана не просто скромно, а откровенно убого. Вместо царских палат — стены с осыпавшейся штукатуркой, пустота и запустение, выцветшие, поврежденные фрески. Казалось бы, снимавшийся на достоверном историческом материале фильм передает не оригинал 400-летней давности, а современное состояние памятников архитектуры.

Серые мешковатые, обычно рваные одежды, покосившиеся избы, грязь и посреди этого — богатое убранство одного царя. Не кажется ли читателю, что эта слишком явно прочитываемая символика есть не что иное, как прямая пропаганда очень простой идеи — русский народ и русское государство лишь средство для самодержавного правителя?

Смотрим фильм дальше и видим очень небольшой по продолжительности эпизод столкновения русских войск с поляками. Может быть, я ошибаюсь, но для меня этот эпизод оказался едва ли не самым важным в картине. Потому что в нем мы видим следующее: красиво одетые, в аккуратных доспехах, с множеством цветных знамен, то есть польская армия, построившись аккуратными рядами, атакуют нестройную толпу в грязных кафтанах из домотканого сукна и рваных кольчугах — русское войско.

Вот этот небольшой эпизод сразу проводит черту, разделяющую «варварскую Россию» и «цивилизованную Европу». Собственно, именно показу русского варварства и посвящен весь фильм, и лишь кратковременный эпизод расставляет необходимые акценты, показывая — с каким эталоном надо сравнивать то, что происходит на экране.

История каждой из европейских стран имела хотя бы одного деспотического правителя эпохи централизации, перехода от феодальной раздробленности к единому государству. К сожалению, иначе как террором зачастую решать задачи централизации было просто невозможно. Слишком сильна была оппозиция — те, кто еще вчера сами были самодержавными правителями в своих владениях.

На фоне европейских тиранов Иван Грозный выглядит не просто мягким правителем, он необычайно гуманен и человеколюбив. Если в годы правления английского короля Генриха VIII, по подсчетам английского хрониста Р.Холиншеда было казнено более 72 тысяч человек, то согласно исследованию Р.Скрынникова, крупнейшего специалиста по эпохе Ивана Грозного, общее число его жертв (кстати, тщательно зафиксированных в документах) не превышает 5 тысяч человек. Разница в десятки раз.

Да и жертвами грозного царя были представители тогдашней элиты, что не могло не вызвать положительной оценки царского террора в простом народе, не случайно, как я уже писал, Иван Васильевич в русском фольклоре — скорее положительный, чем отрицательный герой.

Да и не стоит преуменьшать значение измены как основной причины казней. Ограничение вотчинных прав привело к явному недовольству боярства. Письма короля Польши Сигизмунда к русским боярам — это исторический факт, равно как и фактом является попытка мятежа знати против царя в 1564 году (по исследованиям С.Шокарева).

Тематике подлинных заговоров верхов против царя посвящено и немало страниц в работах историка Р.Скрынникова. Так что террор был не только весьма невелик по масштабам, но и часто оправдан, хотя невозможно отрицать и того факта, что множество честных людей пострадало от наговора или подозрительности царя.

Но оставим террор и перейдем к тому, как в фильме показан Иван IV. А показан он совершенно не тем человеком, каким был в действительности. Вместо одного из образованнейших и умнейших людей своего времени нам явлен образ человека не вполне душевно здорового, метающегося от шутовства к истерике.

Образ царя, созданный П.Мамоновым, не имеет никакого отношения к Ивану Васильевичу — писателю и историку, лично участвовавшему в создании Летописного свода, автору множества посланий, зачастую являвшихся политическими и богословским трактатами, автору православных стихир и канонов.

Человек, задумавший и проведший столько преобразований в русском государстве, не имеет ничего общего с юродивым на троне, когда зачастую непонятно, кто больший шут — Вассиан (И.Охлобыстин) или царь.

Да и образ митрополита Филиппа в фильме вызывает множество вопросов. В реальности это был представитель боярской семьи Колычевых, крупнейший землевладелец. Колычевы занимали высокие государственные посты и по праву входили в высший круг московской элиты. Такой человек мог стать и стал духовным лидером оппозиции царю. Можно быть уверенным, что Филипп не принимал даров от Сигизмунда и что все его действия были продиктованы нравственными убеждениями истинного христианина, но того факта, что фигура его масштаба противостояла самодержцу, это ни в коей мере не отрицает.

Как не отрицает это того, что Филипп был канонизирован Православной Церковью, что имеет немало аналогов в европейской истории, где епископы часто становились жертвами светских властителей. Святой может быть оппозиционером, это ведь никак не сказывается на его святости. Другой вопрос, что стало бы с Россией, победи в годы правления Ивана IV боярская оппозиция, опиравшаяся на авторитет святого митрополита.

Подводя итоги оценке значения первого царя в русской истории, надо сказать, что если бы Петр I проиграл Северную войну, то он, скорее всего, лишился бы почитания и в народном сознании, и в трудах историков. Это остается неизменным, несмотря на все попытки «разоблачить» императора Петра, которому зачастую приписывают те же самые недостатки, которые традиционно относят и к Грозному.

Иван Грозный не был святым, это убедительно продемонстрировала Православная Церковь, дав ответ на инициативы канонизации Ивана IV, но он не был и демоном, воплощенным злом, хотя многим людям искусства и кажется очень привлекательным показать его таким. Искушение эффектным примером зла всегда слишком велико для художника, это очень простое решение, не требующее серьезных раздумий, оно победило уже многих, и мне очень хочется, чтобы фильм П.Лунгина оказался последним примером такого искушения.