Mongoose

Предполагается, что читатель знает, кто такие «митьки». Если не знает, отправляю к первоисточникам или второисточникам - энциклопедиям, публикациям искусствоведов и, понятное дело, к книге Владимира Шинкарёва, давшей в середине 80-х название товариществу питерских художников и - чуть позже - целому общественному движению, которое смело можно назвать молодёжным, несмотря на то, что многие из его участников находятся уже в весьма зрелом возрасте. Хотя, вероятно, настоящими первоисточниками являются картины и литературные произведения участников товарищества - Дмитрия Шагина (уменьшительный вариант его имени и дал название товариществу), вышеупомянутого Владимира Шинкарёва, Виктора и Владимира Тихомировых, Александра и Ольги Флоренских и других.

Вообще-то происходящее с «митьками» (я имею в виду группу питерских художников, а не всех, кто себя с этим движением так или иначе ассоциирует) похоже на то, что произошло с их друзьями - так называемыми «звёздами» так называемого «русского рока». Люди начинали в андеграунде и долгое время были частью андеграунда прежде всего потому, что окружавшая их система общественных отношений предлагала небольшой выбор вариантов тем, кто желал заниматься творческой деятельностью, тем более «независимой». Когда ситуация в стране изменилась, одни стали популярными артистами российской эстрады, другие модными художниками. Вопрос в том, что они приобрели, а что потеряли - но здесь, думаю, надо говорить о каждом особо.

Надо сказать, что само по себе творчество «митьков» не стало за прошедшие 20 лет менее интересным (увы, это можно сказать далеко не обо всех их знаменитых друзьях-рокерах). Основные перемены в их жизни, пожалуй, таковы: большинство главных «митьков» перестало употреблять алкоголь - Шагин и компания стали ещё и пропагандистами трезвого образа жизни, а также вообще начали активно участвовать в разного рода общественных акциях, кажущихся им полезными. Что характерно, имидж «митьков» при этом не особо пострадал, а возможно, и стал привлекательнее. Другое дело, что многие процессы, происходящие в нашем обществе, мягко говоря, сомнительны. И когда появляется слух о том, что некий интересный тебе человек оказался замешанным, например, в нынешние политические игры, это вызывает недоумение. Именно с попытки разрешить такого рода недоумение я и начал разговор с Дмитрием Шагиным.  

  И. Л.: Правда ли, что ты был в предвыборном штабе Дмитрия Медведева?

Д. Ш. (удивлённо - И. Л.): Я не очень понимаю вопрос, потому что не понимаю, что такое предвыборный штаб Медведева. Я участвовал в акции «Звёзды Питера для молодых избирателей». Я дарил свои компакт-диски и книжки. Вот это правда. А является ли это работой в штабе? Я не уверен. Это была благотворительная акция.

И. Л.: А ты считаешь, что кандидат достойный, что выборы были честными?

Д. Ш.: А это была акция не в честь кандидата, а для молодых избирателей. Вообще, поскольку я художник, у меня никакого отношения к выборам нет, у меня есть отношение к моему творчеству (улыбается - И. Л.). А выборами занимаются политики, всякие граждане... Я человек вне политики, поэтому мне... Ну выборы и выборы, ну и что теперь?

И. Л.: То есть ты воспользовался предвыборной суетой просто для того, чтобы поучаствовать в благотворительной акции?

Д. Ш.: Да я вообще люблю молодёжь. Почему не подарить какие-то свои произведения? Тем более, ещё раз повторяю, это было не в поддержку какого-то конкретного кандидата, это было просто для молодых людей, которые первый раз голосуют.

  В галерее товарищества «Митьки»  на улице Марата (до большевистского переворота называлась последовательно Преображенской, Полковой, Грязной, Николаевской) проходят  выставки дружественных художников, фотографов, концерты дружественных музыкантов. Мне вспоминается, например, фестиваль «Добрый Питер», случившийся в конце 2006-го года, на котором выступали такие небезызвестные читателям «Паруслова» авторы-исполнители, как Анастасия Дубова, Дмитрий Коновалов, Дмитрий Румянцев. Есть в «митьковской» галерее и постоянные экспозиции. Это прежде всего живопись самих основателей товарищества и движения - Дмитрия Шагина, Владимира Шинкарёва, Андрея Филиппова и др., а также картины художников, являющихся по сути их предшественниками, - например, Владимира Шагина (отца Дмитрия), Рихарда Васми. Нельзя не упомянуть и созданную Андреем Кузнецовым коллекцию музыкальных объектов - то есть объектов, собранных из частей различных предметов быта и напоминающих музыкальные инструменты (зрителям остаётся гадать, как тот или иной «инструмент» мог бы звучать)

И. Л.: Ты считаешь, что нужно что-то делать для поддержки тех людей, которые тебе интересны?

Д. Ш.: Я считаю, что надо поддерживать всех людей. И по мере сил помогаю. К нам приходит очень много молодых художников, мы делаем им выставки или просто советом помогаем. Тем более что молодёжи сложно свой путь в творчестве найти.

И. Л.: И какие проблемы у творческой молодёжи?

Д. Ш.: В чём отличие современного положения художника (в широком смысле этого слова, я имею в виду и поэта, и музыканта)? В старом мире, в советском, вопрос денег как-то не стоял. А сейчас люди озабочены деньгами, и, наверно, вот этот момент наиболее такой странный. Вот пример - ко мне пришли молодые ребята и говорят: «Хотим сделать такой марш рокеров в рамках петербургского карнавала». Я спрашиваю: «Ну и как вы себе это представляете?» «А вот мы хотим сделать некий корабль и на него наклеить разные логотипы спонсоров». Но это будет уже не марш рокеров, а марш каких-то...

И. Л.: Спонсоров.

Д. Ш.: Да, марш спонсоров. Я говорю: «Если вы рокеры, так вы должны как-то сами. Пусть это будет малобюджетно, но в этом-то весь и кайф». Мне кажется, что коммерция и искусство - вещи малосовместимые (усмехается - И. Л.). Другое дело, что в прежние времена, например, я помню, один молодой поэт (тогда он был молодым) пришёл в один журнал и говорит: «Я очень хочу напечатать свои стихи». Ему ответили: «Вы не понимаете, как же хорошо быть молодым талантливым гением, которого нигде не печатают». Ну, это кончилось тем, что этот человек умер и так его никогда и не напечатали. А сейчас вроде и можно печататься, да кругом засилье коммерции, попсы, гламура и всего такого, что с этим связано. Поэтому как раз я считаю, что очень важно для самиздатовских журналов давать возможность молодым авторам печататься, чтобы они не зависели от какой-то цензуры. Раньше была цензура советская, а сейчас цензура денег. Вот есть «митьковское» издательство «Красный матрос», им руководит Михаил Сапего, вот он печатает молодёжь. Но там очень маленькие, конечно, тиражи - 300, 500 экземпляров. Но это нормально, тоже хорошо. Не обязательно гнаться за каким-то массовым успехом. Как пел Галич, «но кричит прочитанное шёпотом, но орёт пропетое вполголоса». По-моему, большое будущее за компьютерной техникой, за интернетом, за всеми этими делами - информация распространяется именно так. И это плюс большой нынешнего положения.

Широкую популярность «митькам» принесла лубочная сторона их творчества. Что и неудивительно. Персонажи вроде русских классических литераторов, героев советских кинофильмов (типа революционных солдат и матросов или следователя Глеба Жеглова в исполнении Владимира Высоцкого), романтичные пьяницы так называемой «эпохи застоя» и участники зарубежного ансамбля «Битлз» легко уживаются не только в «митьковской живописи» - вообще в сознании многих россиян, воспитывавшихся ещё в советские времена. Тем не менее, сколько бы ни говорили критики про то, что «"митьки" зажировались», в их картинах, стихах и прочем присутствует идея какой-то чисто человеческой доброты. Да что там идея... Часто сама эта доброта и присутствует. Об источниках же этой доброты у разных «митьков» и представления разные. А Дмитрий умудряется сочетать в себе какую-то пограничную наивность с предельной серьёзностью. 

  

И. Л.: По-твоему, в творчестве главное - самовыражение или что-то ещё?

Д. Ш.: В творчестве главное - понять вообще, зачем творить. Потому что Творец самый главный - на небе, а художники, поэты, музыканты - они то, что Он им каким-то образом передаёт, как-то через себя пропускают и выдают уже в виде произведений. Творчество - это тайна. Я считаю, что если это от души, то это творчество, а если это ради «бабла», то это уже и не творчество.

И. Л.: На «митьковских» картинах часто встречаются религиозные сюжеты. Что для «митьков» вера? 

Д. Ш.: В движении «митьков» нет ограничений по полу, возрасту, национальности и вероисповеданию. Бывают «митьки» и русские, и украинские, и белорусские, и финские, и японские, и какие угодно бывают. И американские, вот (смеётся - И. Л.). Главное, чтобы человек хороший был. Что касается веры, то я считаю, что каждый человек в душе верующий, даже если он заявляет о том, что он в Бога не верит, всё равно он об этом задумывается и, может быт, просто ищет, на пути. Каждая душа - христианка, да? Я думаю, что в каждой вере есть хорошие люди. Просто главное быть незлым и стараться сделать какие-то хорошие, добрые дела. Я думаю, в этом есть выражение веры. А если человек злой и делает нехорошие дела, то какой же он тогда верующий? 

И. Л.: Я так понимаю, что ты и многие из твоих товарищей, с которыми ты вместе начинал, - православные христиане.

Д. Ш.: По-разному. Каждый сам приходит к Богу, как он может. Например, наш Михаил Сапего говорит: «Я православный атеист» (смеётся - И. Л.).

И. Л.: Но я что хочу сказать: вот на стене висят твои картины. И рядом сюжет из Евангелия (имеется в виду картина Дмитрия, изображающая хождение Господа по воде - И. Л.) и картины, в которых романтизируются большевики, «красные» матросы, солдат, спрашивающий у Ленина кипяточку. И такое сочетание вообще заметно в творчестве «митьков». А как же это всё-таки можно сочетать? Вот эта романтизация, например, матросов, поднимающих красный флаг, тебе не кажется опасной?

Д. Ш.: Что касается тельняшек вообще... Поэт Константин Кузьминский, его таким уже «митьковским» патриархом можно назвать, он сейчас живёт в Америке, сказал: «"Митьки" отмыли кровь с комиссарских тельняшек, превратив их из символа насилия в символ добра». Поэтому говорить о том, что я в своём творчестве романтизирую какие-то коммунистические реалии, не совсем правильно, потому что, опять же, красный флаг - это флаг победы, который поднимают моряки на захваченном фашистском катере. Ну а сюжет другой картины - это сцена из фильма «Ленин в октябре», и она как раз такая... По-моему, Ильич насмехается над этим простым, обманутым, я бы сказал, солдатиком, который не понимает, где кипяточку взять. Почему-то до революции был кипяточек, а в революцию уже жрать нечего? Бегает-то он по этому Смольному - «где ж тут кипяточек?». А моряки - ну, это излюбленная тема.

И. Л.: Это понятно. Но я говорю не о моряках вообще. Или вот диск выходил, «Митьки революшн». Мне показалось это нонсенсом.

Д. Ш.: Ты, наверно, его неправильно слушал. Потому что диск про революцию любви, а не про революцию, которая уничтожает. 

И. Л.: Для меня как-то не сочетаются «Песня о Щорсе» или «Интернационал» с идеей революции любви. С другой стороны, я понимаю, что у нас, тех, кто успел пожить в советское время, эти песни могут вызывать романтические ассоциации. Я же тоже смотрел все эти фильмы советские, мне всё это нравилось - красноармейцы идут в атаку и т. д. Но со временем начинаешь задумываться об этом и по-другому это воспринимать. Это всё страшно. Если попытаться понять, что со страной сделали, со всеми нами. Так вот, игра с этими символами для «митьков» - это дань своему детству?

Д. Ш.: Касательно картин я, по-моему, ответил. Тут уж как есть. Причём тут игра? Что касается конкретно альбома «Митьки революшн», это был проект такой специальный вместе с Владимиром Рекшаном из группы «Санкт-Петербург», в котором была идея совмещения революционных песен времён Гражданской войны с темой рок-революции, которая произошла в 60-е годы. Там ведь цитаты из Beatles и других, ну ты помнишь . Там идея именно в революции бескровной, когда люди себя хотят почувствовать людьми, а не таким вот мусором, в который их превратил советский режим, где люди были - просто «лагерная пыль». Наши деды шли с этими песнями и верили, потому и побеждали. Гитлера победили с этими песнями. Потому, что сильные песни-то. 

И. Л.: Всё-таки как совместить революцию бескровную и революцию кровавую?

Д. Ш.: А сложно совместить. Надо просто, чтобы люди поняли, что кровавые революции ни к чему хорошему не приводят. Делается зло, оно во зло и превращается. Это идея инквизиции, что цель оправдывает средства. Конечно, не оправдывает.