Mongoose

Начиная с 25 мая так называемая “Корейская Народно-Демократическая Республика”, более известная как Северная Корея, уже семь раз испытала ракеты стратегического назначения и один ядерный взрыв под землей, что повергло в тихий шок всех участников международных переговоров по предотвращению этого безумия. Однако еще большим ударом для международной безопасности стали не столько эти непредвиденные испытания, сколько последующие заявления северо-корейских властей о том, что это вовсе не временные мирные учения, а прямой вызов их врагам: “Корейская Народно-Демократическая Республика более не считает себя связанной какими-либо обязательствами по соглашению о прекращении боевых действий, подписанному с Республикой Корея в 1953 году. Любые враждебные действия против наших мирных кораблей будут расценены как нарушение суверенитета. В таком случае мы ответим военным ударом”.

Напомню, что Корейская война 1950 – 1953 годов официально никогда не заканчивалась, а лишь прервалась на время после подписания слабенького договора о временном перемирии, так что обе стороны уже более полу века живут в постоянном ожидании новых военных действий. Поэтому беспрецедентное заявление Пхеньяна фактически означает объявление новой войны, а точнее, продолжение старой.

Ещё 4 апреля Северная Корея запустила ракету со спутниковой связью, но до вывода спутника до орбиты она не долетела и упала в Тихий океан. Это была ракета межконтинентального уровня и она легко могла бы достичь территории США, правда, только одного известного штата – Аляски. Мощность подземного взрыва 25 мая составляла до 20 килотонн, то есть была равна мощности бомбы “Малыш”, сброшенной на Хиросиму. Эффект от этого взрыва был довольно ощутимый и, конечно же, не в Америке, а у нас, в России, когда жители города Хабаровска почувствовали сейсмическую активность в 4 балла и стали выбегать на улицу. Через некоторое время МЧС сообщило, что никакого землетрясения на Дальнем Востоке нет, а просто северокорейцы испытали ядерную бомбу. Как говорится, соседей не выбирают. Однако, если мы чуть-чуть поднапряжем память, то вспомним, что именно этих соседей мы-то когда-то как раз выбрали.

КНДР – это, конечно, уникальное на сегодняшний день государство, которое, наверное, имело бы смысл сохранить только как отрицательный пример, чтобы другим повадно не было. Если есть люди, испытывающие симпатии к этому режиму, то они должны подтверждать это делом – хотя бы один раз туда съездить, а лучше установить с этой страной постоянный туристический контакт, в пику её врагам, коих наоборот, жестко бойкотировать. Однако все споры о преимуществах режимов, подобных северо-корейскому, и о тлетворности режимов, подобных американскому или британскому, заканчиваются ровно в тот момент, когда мы узнаем, как много людей готовы хоть один раз посетить такие “райские уголки” мира типа Северной Кореи, Ирана или Саудовской Аравии, и как много людей мечтают навеки вечные поселиться в США и Великобритании. На этом все споры кончаются…

КНДР – это яркий и пока еще наглядный пример самого что ни на есть тоталитарного, подлинно “азиатского”, истинно якобинского режима, само существование которого унижает человеческое достоинство. Поскольку представление о ценности человеческой личности в этой стране – ничто, а единоличная власть одного человека – всё, то за время своего существования эта страна не произвела на свет ничего интересного, даже диссидентов, потому что такие уничтожались на месте. Если вы когда-нибудь слышали словосочетание “корейский диссидент”, то речь, скорее всего, шла о лево-либеральных интеллигентах из Южной Кореи, недовольных авторитарными методами модернизации при президентах Ли Сын Мане (1945 – 1965) и Пак Чжон Хи (1965 – 1979). В конце концов, “несогласные” есть везде, где им позволяют быть. В Северной Корее не может быть “несогласных”, потому что там, по определению, всё хорошо и все всем довольны. Более того, там есть даже “многопартийность”, которой не было в СССР: кроме правящей Трудовой партии там есть ещё Социал-демократическая партия и Партия молодых друзей религии небесного пути. Правда, все эти партии с 1949 года входят в “Единый демократический отечественный фронт” (ЕДОФ) под жестким управлением Трудовой партии, чья руководящая роль закреплена в Конституции. Выборы в Верховное народное собрание проходит на безальтернативной основе, а потом официально сообщают, что кандидатов от правительства поддержало 100% избирателей. Зачем нужны эти выборы, совершенно не понятно, потому что по официальным данным всё население в 23 с лишним миллиона человек дружно поддерживает великого вождя Ким Чен Ира, сына “вечного президента” и “Великого вождя маршала товарища Ким Ир Сена”, и доверяет ему во всем. Почему “вечного”? Дело в том, что после своей смерти в 1994 году Ким Ир Сен был объявлен “вечным президентом”, ибо никто иной не достоин занимать президентскую должность кроме него, да и в саму смертность великого вождя трудно было поверить. Например, посещение его мавзолея должно называть “визитом”, ибо Ким Ир Сен живее всех живых и принимает гостей. В свою очередь его аватара Ким Чен Ир после трех лет (!) государственного траура по отцу был “избран” на пост Генерального секретаря Трудовой партии Кореи и именно в этом качестве правит “народной демократической республикой”.

В отличие от иных правителей в подобной ситуации Ким Чен Ир не только ничего не изменил в режиме страны, но ещё больше утвердился в верности идеям “чучхе”. Надо ли говорить, что идеологией этого государства фактически является не интернациональный коммунизм, а квазирелигиозный культ одного человека, биография коего абсолютно мифологизирована, так что отделить в ней правду от лжи очень трудно, начиная с того, что Ким Сон Чжу назвал себя Ким Ир Сеном, то есть “Восходящим Солнцем”, а с его “восхода” в 1912 году отмечается новое летоисчисление в государстве (!). Также мифологизирована жизнь его сына, который родился в 1941 году с именем Юрий Ирсенович Ким, в селе Вятское Хабаровского края, потому что его отец в “домифологический” период своей жизни был капитаном 88-ой стрелковой бригады РККА, где и воевал с японцами. Вместо этого северокорейская пропаганда утверждает, что Ким Чен Ир родился на самой высокой культовой горе Пэктусан, а в честь этого великого события на небе вспыхнула яркая звезда, и появилась двойная радуга. Об этом ли мечтала советская власть, когда в 1945 году разделила с американцами Корейский полуостров по 38 параллели, чтобы к северу от нее построить просвещенное коммунистическое общество? Ведь на этом фоне даже сталинская тирания покажется настоящей либеральной демократией. И можем и мы сказать, что оставшимся жить к северу от 38 параллели хоть в чем-то повезло по сравнению с южанами?

О дальнейшей, полувековой жизни Северной Кореи мы знаем, как правило, только из ее официальных источников и поэтому очень немного. Редкие туристы отмечают вполне ожидаемые состояние общества: абсолютно фашистская дисциплина, эстетическое однообразие, трудноскрываемая нищета, кричащий дефицит продуктов, культурная ограниченность населения, – в общем, все прелести реальной автаркии карликового государства… Спарта. Только без эфоров. И теперь уже с ядерным оружием.

Среди прочего туристы отмечают странную картину, когда многие корейцы выходят на улицу и собирают на газонах траву в отдельные пакетики, чтобы потом, по всей видимости, её съесть. Ни в одной другой стране мира, пошедшей путем интенсивной “модернизации”, такого не встретишь. И вот здесь мы выясняем, что, оказывается, неизбежный экономический коллапс привел страну к массовому голоду, в результате которого в 90-е годы погибло несколько тысяч человек. Власть об этом прекрасно знает, также как знает о том, что активная часть населения всеми правдами и неправдами узнает о том, что в мире есть иная, альтернативная жизнь, и не где-нибудь за океаном, а на том же полуострове, в соседней Южной Кореи, которая за те же пол века стала одной из ведущих экономик мира, по многим параметрам догоняющей Японию.

Между прочим, это соседство имеет крайне важное значение в глобальном – историософском и идеологическом смысле. Если бы все страны Дальнего Востока жили по заветам “чучхе” или хотя бы маоизма, то мы могли бы сказать, что это их “цивилизационный выбор”, что “иного им не дано”. Однако “иное дано” и не только на цивилизационном уровне (пример Японии и др.), но и национальном, когда одна нация демонстрирует два взаимоисключающих пути развития. Конечно, со своей спецификой; конечно, при внешнем контроле, но все-таки демонстрирует и весьма удачно. Поэтому главным врагом Северной Кореи является не потусторонняя Америка, а именно Южная Корея, успешное существование которой делает северокорейский опыт бессмысленным. Поэтому решать корейскую проблему должны, в первую очередь, не мы и не американцы, а сами корейцы, это их трагедия и их головная боль. Но совершенно понятно, что без внешней помощи они не обойдутся, и без покровительства большого “катехона” объединить страну им не удастся. И вот в этой ситуации самое неприятное для нас то, что обращаться Южная Корея будет не к России с её двусмысленной внешней политикой, а именно к США.

Режим КНДР на сегодняшний день не представляет прямой угрозы для Америки, более того, для американцев такой режим по-своему весьма выгоден, ибо одним только его существованием на карте мира Вашингтон может мотивировать свою экспансию в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Мы всё смеемся над лицемерным желанием США защититься от Ирана за счет военных баз в Восточной Европе, но что мы можем предъявить им, когда их базы приближаются к России со стороны островов Тихого океана? Ведь там действительно есть одно государство, мечтающее уничтожить Америку. Пока КНДР существует, американцы могут с чистой совестью населять эти острова и, вообще, открыто объявить о своей оккупации Японии и Южной Кореи. Точно также существование КНДР выгодно коммунистическим режимам типа Китая, которые на его фоне выглядят весьма благородно. А также выгодно всем постсоциалистическим режимам, которые могут при каждом удобном случае показать, от какого ужаса они избавили свои страны. Этот круговой цинизм часто встречается в истории, но всегда плохо кончается, потому что агрессивное зло не умеет играть в прятки. Отсюда возникает вопрос: что делать дальше с этим режимом?

Прежде всего, нужно учесть, что это бряцание оружием – не случайно, и означает только то, что сын “Восходящего Солнца” чего-то реально испугался, потому что вряд ли он решил объявить войну всему миру. До сих пор Северная Корея явно не находилась в центре внимания американских геополитиков, коих гораздо более интересует пространство между Индом и Иорданом, и господину Ахмадинежаду по этой части нужно куда больше волноваться, чем товарищу Ким Чен Иру. Более того, с приходом Обамы угроза силового решения международных проблем порядком снизилась, и в этом плане северокорейцы ещё могут не один год наслаждаться своими достижениями. Однако их власть засуетилась и это может означать только одно, – что в самой этой стране что-то не ладно.

Скорее всего, еле заметное низовое сопротивление вошло в резонанс с частью командно-административной элиты, которая все-таки имеет представление о том, как живет корейский народ через несколько километров к югу от Пхеньяна и подумывает о “начале конца”. Ведь от Пхеньяна до Сеула расстояние ближе, чем от Москвы до Ярославля (!). И парадокс состоит в том, что если в аналогичных случаях глава государства стремится к реформам и встречает реакцию со стороны элиты (вспомним Горбачева и ГКЧП), то здесь всё наоборот и по вполне понятной причине – потому что власть Ким Чен Ира продолжает власть её отца Ким Ир Сена, это семейный подряд. Поэтому на еле заметное бурление “подземных вод” он решил ответить заметным подземным взрывом, после которого начинается война нервов. А раз это так, то цивилизованный мир должен сигналить северокорейской элите, что после её отказа от прежней идеологии она только выиграет, а не потеряет, и что тормозит этот выигрыш один человек, родившийся при “вспышке звезды и двойной радуги”.

Совершенно понятны алармистские желания “наказать” КНДР за нарушение международных договоренностей и ядерный шантаж, и мы не можем исключать, что однажды другого варианта не будет. Но пока нужно действовать по медицинскому принципу primum non nocere – “прежде всего, не навреди”. Северокорейцы легко могут сбросить бомбу на Южную Корею или Японию, для этого у них уже всё есть, но если они захотят достичь Аляски, то ближайшей жертвой могут оказаться наши Сахалин, Курилы или Камчатка. До Аляски не долетит, так туда долетит. Однако даже если всё ограничится Корейским полуостровом, то возникает опасность радиации, жертвой которой будут не только японцы и китайцы, но и жители нашего Дальнего Востока. В любом случае ядерный салют на границе России нам никак не нужен, не говоря уже о моральном аспекте этого вопроса – все-таки никто из нормальных корейцев по обе стороны 38 параллели не виноват в том, что половиной полуострова управляют люди с боеголовками вместо мозгов.

Поэтому на данном этапе есть один правильный путь, на котором настаивает Россия – это жестко осудить выходки Пхеньяна, но не развязывать войну. Конечно, для самого Ким Чен Ира это может создать иллюзию безнаказанности, но пока ракеты взрываются на его территории, можно и потерпеть. В следующий раз ему придется придумать что-то более впечатляющее, но тогда все реальные поводы к войне будут обеспечены. Кроме этого, очень интересно посмотреть на развитие событий внутри самой страны, если есть основания полгать, что какие-то брожения там начались. Ничего лучше тихой “бархатной” революции с последующим воссоединением обеих Корей быть не может, и ради этого можно подождать. При этом, в отличие от силовых действий, имеет смысл начать жесткую культурную и экономическую блокаду КНДР со всех сторон. Режим “чучхе” любит бахвалится своей автаркией, якобы позволяющей ему ни от кого не зависеть, но это лишь пропаганда. КНДР торгует с сотней (!) государств, поставляя им металлы, уголь-антрацит и морепродукты. Как мы понимаем, не самый редкий товар, особенно для соседей. Внешний долг КНДР весьма высок, одной России она должна 8 миллиардов долларов. Таким образом, культурно-экономическая блокады этого государства была бы самым правильным методом его усмирения, – пусть доказывают преимущества своей автаркии дальше, если получится.

Между тем, корейский инцидент в очередной раз должен заставить нас задуматься о том, какова должна быть роль России на международной арене. Почему ядерный конфликт происходит прямо у наших границ, но у Японии, США и даже западно-европейских стран вызывает большее раздражение, чем у нас самих? А ведь режим КНДР, к сожалению, возник не без “русского присутствия”, и мы должны об этом думать. Разумеется, учитывая “особые” отношения Южной Кореи и США, мы не можем не опасаться, что после поглощения югом Кореи её севера американская армия приблизится к нашим границам. Но здесь возникает два очень серьезных возражения. Во-первых, как я уже сказал, при исчезновении режима КНДР у США не будет адекватной мотивации для присутствия в районе Японского моря. Во-вторых, мы должна, наконец, понять, что, покрывая любые диктатуры только потому, что они “против Америки”, мы сами себя загоняем в угол. Мы должны предложить миру свой собственный цивилизационный проект, который не может быть основан на одном только антиамериканизме. Если США объективно в чем-то правы, то мы должны это признать и объединиться с ними по этому вопросу, и если Вашингтон успевает делать то, что должны были бы делать мы, то это упрек нам, а не им.

Именно Россия должна выступить главным арбитром в конфликте двух Корей и взять на себя миссию по нормализации политической атмосферы на полуострове. Если Москва пол века назад участвовала в создании северокорейского режима, то она должна извлечь для себя максимум пользы из этого факта, а не терять прежние преимущества. Сегодня же перед нами стоит дурная дилемма – либо поддерживать очередной тоталитарный режим, настраивая против себя самих корейцев, либо смиренно ждать его исчезновения при очередной победе американской геополитики. Эта “вилка” должна быть преодолена только в том случае, если мы будем более активны в этом регионе, чем Вашингтон; если объединенная Корея XXI века получит от России нечто большее, чем от США.