Mongoose

По многочисленным просьбам читателей мы продолжаем публикацию воспоминаний инокини Лукины (Полищук), ныне проживающей в богадельне при самарском Свято-Вознесенском соборе.

Первый секретарь

Закончилась война, я вышла замуж за доброго, любящего парня – солдата-фронтовика Павла Полищука. Он привез меня к своим родителям на Украину. Прожили мы там один год и едва не умерли от голода. Узнав о нашем бедственном положении, моя мама выхлопотала для нас спецпропуска, и мы переехали в самарское село Елховку. Здесь родился сын Владимир. А я стала работать в Елховской средней школе учителем русского языка и литературы. Вскоре избрали меня секретарем партийной организации школы.

Наступил 1951 год. В Елховку на районную партийную конференцию приехал первый секретарь Куйбышевского обкома КПСС Михаил Тимофеевич Ефремов (на годы его руководства Куйбышевской областью выпали события на Чкаловской улице, которые получили название «Стояние Зои». Именно Ефремов тогда на партконференции произнес: «Да, случилось такое чудо… Позорное для нас, коммунистов, явление…» – ред.). Это был высокий, важный и холеный мужчина с сильным, «левитановским» голосом.

За несколько дней до его приезда власти района мобилизовали все трудоспособное население на расчистку дорог от снега – сугробы в тот год доходили до трех метров в высоту. В Елховку завезли дефицитные промышленные товары и продукты. В районной столовой готовился банкет на двести человек.

Конференция проходила в районном клубе. В числе делегатов оказались и мы с мужем. Неожиданностью для меня стало избрание в состав секретариата конференции – мне поручили вести протоколы.

Когда избранные в состав президиума коммунисты стали подниматься на сцену, чтобы занять свои места, первый секретарь обкома вскочил со своего места, подбежал к рампе и протянул мне руку, помогая подняться по ступенькам. В следующую минуту он сильно сжал мой локоть и решительно усадил рядом с собой за столом президиума.

Конференция началась. Но Ефремов ничего не слышал – он что-то горячо шептал мне на ухо, то и дело заглядывая в глаза. Из зала кто-то нервно выкрикнул: «Влюбился в поповскую дочку!». Раздался смех.

Тем временем объявили рабочую повестку конференции и на трибуну поднялся первый секретарь Елховского райкома ВКП(б) Михаил Тимофеевич Горбунов. Он откашлялся, усилил звук микрофона и начал читать доклад – громким и сильным голосом. Но секретарь обкома забыл обо всем – он продолжал шептать мне на ухо горячие слова.

От всего происходящего я до того растерялась, что сидела как мертвая. Когда же увидела в зале встревоженное лицо мужа, мне стало совсем плохо.

В перерыве конференции Ефремов буквально потащил меня в буфет. Все, кто там уже находился, сразу выбежали. Остались мы и буфетчица. Ефремов взял апельсин, который я видела впервые в жизни, и начал его очищать. Помню, что сок бежал по его толстым пальцам, а секретарь обкома тщательно вытирал их носовым платком. Сочный апельсин я не взяла, объяснив, что могу испачкать одежду. Помню, на мне был серый костюм, белая крепдешиновая кофточка и лакированные туфли-лодочки на высоком каблуке.

А в это время за стеной буфета слышались выкрики: «Секретарь обкома влюбился в поповскую дочку!».

Я наконец пришла в себя и стала про себя читать молитву «Живый в помощи Вышнего». Успокоившись, предложила Ефремову выйти из буфета – чтобы делегаты конференции могли попить чай. Он согласился.

После перерыва все повторилось – я снова сидела рядом с первым секретарем. Он снова что-то мне горячо шептал. А зал возбужденно выкрикивал: «Секретарь обкома… поповская дочка… позор…»

Начались прения по докладу. Предоставили слово и мне как секретарю партийной организации школы.

Затем на трибуну поднялся первый секретарь обкома. Он в основном говорил о работе с молодежью. В конце неожиданно предложил ввести меня в состав райкома как молодого и грамотного специалиста. Голосовали единогласно.

А потом началось самое страшное. При распределении обязанностей между членами райкома, по предложению Ефремова, меня назначили третьим секретарем – по идеологии. В это время я, бледная и растерянная, читала молитву «Живый в помощи…».

И Господь пришел мне на помощь. Неожиданно к столу президиума подбежал один из делегатов и выкрикнул: «Товарищ первый секретарь, вот вы избрали Вавилову (моя фамилия до замужества) секретарем по идеологии, а ведь она дочь врага народа!». Тут все разом загалдели. Поднялся невероятный шум.

Ефремов выпучил глаза, обмяк, сложился пополам, потом встал на колени перед залом и, заикаясь, начал просить прощения. Куда делся его левитановский голос – он едва вымолвил, что снимает свое непродуманное предложение о моем назначении. Но в следующую минуту он уже овладел собой – вскочил на ноги, грохнул кулаком по столу и рявкнул: «Кто пригласил врага народа па партийную конференцию?». Дальше была в его исполнении уже прокурорская речь – «исключить из партии», «выгнать из школы», «завести уголовное дело». Тут же у меня отобрали партийный билет.

В это время к столу президиума подбежал мой муж, схватил меня в охапку и унес в раздевалку. Там снял с меня туфли-лодочки, надел валенки и повел домой. От всего пережитого я плакала, а муж, довольный, вслух благодарил Петра Вострова – секретаря сельсовета. Оказалось, это Востров подбил делегата конференции Елерамова открыть первому секретарю «тайну Вавиловой».

От банкета Ефремов отказался, как ни уговаривали. Его посадили в санки, и выездные жеребцы помчались в Красный Яр, откуда на служебной «Волге» он вернулся в Куйбышев.

Дома муж мне кратко объяснил причину своей радости. «Глупенькая, тебя ведь в наложницы Ефремов хотел взять. А меня, чтобы не мешал, упекли бы куда-нибудь на Колыму». Он купил бутылку самого дорогого коньяку и отнес его Вострову – «за спасение жены».

После этого я встала на колени перед иконой Божией Матери и прочитала акафист «Нерушимая Стена». На следующий день в школу я не пошла, поскольку считала себя уволенной с работы. Весь день молилась, читала акафисты Господу Иисусу Христу, Николаю Чудотворцу, просила о заступничестве Ксению Петербургскую.

Поздно вечером к нам пришла учительница нашей школы и передала приглашение первого секретаря райкома прийти к нему завтра к 9.00.

Встретил он меня по-отцовски: успокоил, посочувствовал, поддержал. Возвращая партийный билет, сказал: «Секретари приходят и уходят, а партия наша единая и непобедимая остается… Посмотри, где тебя приняли в партию – на фронте! Вот, читаю: решением партийной комиссии 43-й гвардейской дивизии Волховского фронта». Значит, никто не имеет права отбирать у тебя партийный билет. И возвращайся на работу – в школе тебя ждут».

Так закончилась одна из самых драматичных историй моей жизни.

Тайна непалимого огня

Господь сберег меня в пламени Великой Отечественной войны. Но и в мирной моей жизни происходили события, когда по молитве вещественный огонь таинственным образом «терял естества чин». Чудо было в том, что Господь спасал в самых трудных ситуациях. Расскажу о двух таких случаях.

Первая история произошла в то время, когда наша семья уже проживала в Куйбышевском районе Самары. У соседей по даче, Василия Осиповича и Екатерины Ефимовны Суворовых, людей очень набожных, внезапно умерла совсем молодая дочь Александра.

Мы, женщины, обмыли покойницу, одели, положили в гроб. И я приступила к чтению Псалтири.

Гроб стоял в большой комнате. Рядом на столе – зажженная лампада, полная масла, а также зажженные свечи в подсвечнике. Через некоторое время я по просьбе хозяйки ушла на кухню – помогать готовить поминальные пироги. Чтение Псалтири продолжила одна из четырех женщин, которые все это время молча сидели на диване.

Когда пироги были готовы, я вымыла руки и вернулась в комнату, чтобы продолжить чтение Псалтири. И здесь я увидела то, от чего пришла в трепет. Все женщины мирно дремали на диване. А на столе стояли… обуглившиеся лампада и подсвечник. Стол был почти полностью сгоревшим, в его центре зияла черная дыра. Но что мне тогда особенно запомнилось – бумажные венки, которые стояли впритык у стола, совершенно не пострадали от огня.

Случившееся не поддавалось обычному объяснению. В том, что возник пожар от упавшей, к примеру, свечи, ничего необычного не было. Но почему огонь не распространился по комнате, по квартире? Почему вообще не было дыма и гари? Как могли не заметить такой сильный огонь женщины, находившиеся в комнате? Почему они все уснули? И кто погасил пламя?

Причины этого чудесного события, на мой взгляд, такие. Эта семья была глубоко верующей. Смерть дочери родители восприняли как волю Божию и смиренно ей покорились. В этот день в наших молитвах славились Господь, Богородица, читалась Псалтирь. Поэтому Бог и не допустил беды.

Вторая история связана с грибами.

С мужем мы решили выехать на машине в лес за опятами. Грибов в ту осень было много. А буквально накануне незнакомая старушка уговорила меня купить у нее ведро опят. Предлагая грибы, бабушка плакала, говорила, что ей очень нужны деньги. Из жалости к ней, из сострадания я и купила те грибы.

Варить их начала утром следующего дня. Поставила большую кастрюлю на огонь, повернула ручку газовой плиты на полную мощность. В это время как раз и приехала за нами машина с грибниками. Забегала я, засуетилась сборами – так и уехала, не выключив газ.

В лесу грибов было много. За целый день мы с мужем собрали 17 корзин. И только вечером, когда стали собираться в обратный путь, я вспомнила про невыключенный газ. Но, едва ощутив леденящий страх, я ухватилась за фронтовое правило – начала читать молитву «Живый в помощи Вышнего».

Читаю, а из памяти не уходит история, случившаяся накануне в нашем доме. Пьяный сосед поставил на газ разогревать щи, а сам уснул. Уже через несколько минут из окна кухни повалил дым, люди вызвали пожарных. Те выбили входную дверь. Кухня к тому времени почти полностью сгорела, а соседа едва спасли.

…Когда мы въехали в город, я тихонько, чтобы никто не услышал, рассказала мужу о грибах на газовой плите. Он побледнел, перекрестился. К самому дому мы не поехали, а попросили водителя остановиться в начале улицы. Выйдя из машины, я быстро пошла к дому. И… не увидела ни обгоревшего здания, ни толпы людей, ни пожарных машин. Господи, слава Тебе!

Вошла в квартиру – и бегом на кухню. Сильное пламя гудело-вырывалось из газовой горелки. Алюминиевая кастрюля была раскалена и совершенно пуста. В квартире же не было никакого запаха.

Я долго размышляла над этой невероятной историей. Господь сжалился надо мной, наверное, за то, что я сжалилась над бедной бабушкой, которая очень нуждалась в деньгах. «Милостивые помилованы будут» – Господь верен в Своих словах.

Встреча на кладбище

«Молитва творит чудеса», – часто говорят верующие люди. Но если быть точнее – чудеса творит Господь по молитве верующих. Все доброе в жизни я получала по молитве к Господу, Пресвятой Богородице, святым. Я много раз замечала, что Господь более скоропослушлив, когда молишься не о себе, а о ближних и дальних, о тех, кто рядом – скорбящих, несчастных, униженных!

Расскажу историю, полную духовного содержания и славы Божией.

…Моего сына Владимира призвали в ряды советской армии. Служить он попал в погранвойска – в воинскую часть, дислоцированную в Азербайджане, на побережье Каспийского моря. Его командир майор Каменев был доволен службой сына, о чем и сообщил в письме нам, родителям. Завязалась переписка. Она продолжалась и после того, как, отслужив, сын вернулся домой. Все эти годы я молилась о семье Каменевых – Василии Капитоновиче, Елене Тимофеевне и их дочерях Галине и Светлане.

Вскоре Азербайджан стал независимым государством, а семья Каменевых – беженцами. Не имея нигде в бывшем СССР своего угла, они приехали в Самару. Как могла, я оказывала им поддержку. Господь призрел на эту порядочную, трудолюбивую семью – Каменевы быстро встали на ноги.

Казалось, что все трудности у них уже позади, но 6 мая 1995 года от сердечной недостаточности внезапно умирает Елена Тимофеевна. Помню, это был день светлой Пасхальной седмицы, а также память Великомученика Георгия Победоносца.

…Прошло три года. После Божественной литургии и панихиды по усопшим в Вознесенском соборе, я вместе с Каменевыми на их новенькой «Волге» поехала на кладбище «Рубежное» – к усопшей рабе Божией Елене. Машиной управлял зять Василия Капитоновича Владимир Корнев.

Могила Елены Тимофеевны находилась на 10-й линии, у края дороги. Мы возложили на могильный холмик цветы, зажгли свечи. И начали молиться. Но не успели допеть литию, как Василий Капитонович внезапно рухнул на землю, по его телу прошла судорога, на губах выступила пена. Еще через несколько секунд он вытянулся и замер – бездыханный.

Галина и Света сначала закричали от испуга, а потом зарыдали. Преодолев растерянность и овладев собой, я начала громко молиться – просила Господа Иисуса Христа и Пресвятую Богородицу спасти, вернуть к жизни Василия Капитоновича. Не помню, как долго я молилась, только вдруг увидела, как с востока к нам быстро приближается женщина в черном платочке, в обычной одежде. На вид ей было около пятидесяти лет. Необыкновенным было ее лицо – сияющее, доброе, участливое. Меня поразило то, как двигалась она – не по тропинке, а напрямую – через могильные ограды, кусты и деревья. Тут я поняла, что незнакомка не идет – а плывет по воздуху. Она легко вошла в нашу ограду и, остановившись рядом со мной, участливо спросила: «Что нужно?».

Растерявшись, я невпопад стала объяснять ситуацию, а потом спросила, нет ли у нее лекарства от сердца. Она кротко ответила: «Лекарства у меня нет. А помощь – вот она», – и указала рукой на дорогу, по которой двигалась машина УАЗ – такие раньше использовались под кареты «скорой помощи». Больше я ничего не успела ей сказать – на наших глазах добрая женщина вдруг растаяла в воздухе.

Из машины тем временем вышли шесть молодых, интеллигентного вида мужчин. Они подняли и вынесли Василия Капитоновича на дорогу. Один из них вытер пену с его губ и стал вдыхать в легкие воздух методом «рот в рот». Так продолжалось около двух минут. Видя, что признаков жизни нет, молодой человек вынул из лацкана своего пиджака иголку и начал несильно колоть лицо умершего – нос, щеки, лоб, подбородок, а потом пальцы рук. Когда уколол мизинец, Василий Капитонович вскрикнул от боли и открыл глаза. «Врач» сразу поднялся с колен, вынул сотовый телефон и позвонил на станцию «скорой помощи». Представился он директором кладбища «Рубежное» и властно потребовал немедленно прислать карету «скорой помощи» на 10-ю линию. Закончив разговор, он доверительно мне шепнул: «Никакой я не директор, но иначе к вам бы сюда не приехали».

Я не успела даже имена спросить у этих молодых людей – они быстро сели в машину и уехали. А вскоре к нам уже подкатила «скорая помощь».

Василий Капитонович болел недолго. Выйдя из больницы, он исповедался и причастился Святых Христовых Таин. С тех пор прошло уже 13 лет, и, слава Богу, офицер-ветеран здоров.

В этой необыкновенной истории много неразгаданного. Кто была эта женщина? Мне думается, что помогла нам святая Ксения Петербургская.

Эта история укрепила меня и моих близких в вере. Господь рядом, Он слышит всякую молитву, всякую просьбу! Важно всегда полагаться на Господа, призывать Его святое Имя.

Подготовил Олег Бедула