Mongoose

Как-то я прочёл в паломническом проспекте любопытную информацию о том, что на мощах святителя Луки ежегодно приходится менять стоптанные тапочки. Что сказать на это… может, где-нибудь и вправду такое событие имеет место, но только не у нас в Свято-Троицком монастыре. И мне подумалось… что за странное стремление прибавлять «от себя» хоть немного  чудесинки, «приукрашивать» хоть маленько чужую святость… Зачем?.. Она ведь в этом не нуждается и сама украшает нашу жизнь без лишних фантазий… в том числе и явлением подлинных, дивных чудес.

Признаюсь, я никогда не сомневался в святости святителя Луки, слишком очевидно величие его веры и подвиг жизни, слишком явно действует через этого великого Праведника Божественная благодать. Но благоухание… Да к тому же такое сильное, что распространяется далеко вокруг и ощущается не одним-двумя, а множеством людей, присутствующих в храме…

И я подозреваю, что не у меня одного возникал этот вопрос… не то, чтобы крамольный, а… неудобный, неловкий, что ли. Ну, вот, благоухание это – оно чудесного происхождения или естественного? Ну, умащали благовонным составом мощи и вот - запах не выветрился, хранится до сих пор. Что тут зазорного… ведь может же такое быть? Тем более  что далеко не все мощи святых благоухают, и совсем не благоухание является определяющим, если можно так сказать, признаком святости.

Я пытался выяснить – умащали ли мощи святителя благовонным составом при обретении, но никто не мог мне сказать ничего вразумительного. Ладно, - думал я, - в конце концов, даже если умащали – не может же запах так долго сохраняться, он должен выветриться, потускнеть… Но ничего такого за шесть лет моего служения у мощей святителя не случилось. Напротив – благоухание временами становилось как будто сильнее, явственнее, особенно в моменты церковных торжеств, общей духовной радости.

Тогда я подумал, что, возможно, раз в год, - когда мощи переоблачают, - их умащают заново, но те священники, кто участвовали в переоблачении Святителя, решительно меня заверили – никакими благоуханиями мощи не помазывают.

Между тем случилось мне поехать в Грецию с резным ковчежцем, в котором под стеклом хранилась частица мощей – косточка святителя Луки. И вот однажды экспансивные паломники-греки своими пылкими лобзаниями растеребили стёклышко и оно отвалилось. Когда я его поднял – сомнений не было: хоть и слабое, но узнаваемое из ковчежца распространялось благоухание.

Кроме того мощи, находившиеся между разъездами на Престоле в монастыре «Панагия Довра», время от времени начинали благоухать сильнее, так что греческие отцы приходили в умиление и восклицали радостно что-то вроде: «О, смари, смари - мощи благоухают… О, по-по-по!..»

Последним событием, развеявшим мои сомнения, было переоблачение мощей, в котором мне довелось участвовать лично. Я подумал: если благовонный состав возливали на косточки – должны же были остаться следы. У меня была возможность рассмотреть мощи довольно внимательно, но никаких следов умащений я не заметил – косточки были сухи. Только на белом подризнике в области живота было большое масленое пятно, так что я невольно подумал, что, возможно, елей возливали на одежду, и тогда, после полного переоблачения, благоухание должно волей-неволей исчезнуть.

С трепетом ожидал я ближайшей пятницы, - дня, когда открывается окошко в ковчеге с мощами и благоухание, распространяясь, становится особенно явным. И что же – мощи благоухали всё так же сильно как неделю назад, до переоблачения. Благоухают они и сейчас – полгода спустя всё так же сильно, как год, пять, десять,  двенадцать назад…