Mongoose

Анализ любых частных событий в любой области человеческой деятельности в первую очередь предполагает выявление мотивации действующих лиц. Одно и то же событие может быть порождением целого ряда причин, одни из которых будут являться фундаментальными, стратегическими и долгосрочными, а другие ситуативными, тактическими и краткосрочными. Фундаментальные причины определяют общий ход событий, ситуативные – их конкретную конфигурацию, а их сочетание в итоге порождает на свет те или иные события во всей их полноте. Противопоставлять эти причины, представляя то или иное событие следствием лишь одной-единственной причины, в корне неправильно.

В качестве примера здесь можно привести войну НАТО в Югославии. Кто-то может сказать, что она была развязана американцами для того, чтобы подорвать глобальные конкурентные позиции Евросоюза и новой европейской валюты, другой может поспорить с ним и сказать, что на самом деле ЦРУ таким образом решило создать для себя подконтрольный канал наркоторговли в Европе, а кто-нибудь третий скажет, что все это ерунда и что все дело в том, что Биллу Клинтону просто потребовалось как-то отвлечь внимание возмущенной американской общественности от своего сексуального скандала с Моникой Левински и он не нашел ничего лучшего, чем развязать маленькую победоносную войну в классических традициях тоталитарных вождей. На самом деле правы будут все трое, потому что в реальности имели место все три мотива, а также многие другие. Чем более масштабным является то или иное событие на выходе, тем большее количество мотивов, причин, интересов порождает его на входе.

Верным будет и обратное утверждение: чем более фундаментальным является тот или иной интерес, тем большее количество конкретных событий он порождает, при этом каждое из них на выходе корректируется интересами более мелкими, частными и сиюминутными.

Последовательное продвижение к глубинной сути великого множества событий, в совокупности определяющих содержание и направленность человеческой истории, приводит к выводу, что главной движущей силой этой истории является сложное взаимодействие идеи развития и идеи комфорта. Идея развития в самом общем виде заключается в том, что человечество должно стремиться ко все более глубокому проникновению в тайны мироздания, неуклонно наращивать объем знаний об окружающем мире, преобразовывать эти знания в конкретные технологии и качественно изменять среду своего обитания в процессе все более сложного в интеллектуальном плане труда. Кроме того, идея развития предполагает не только научно-технический прогресс, но и прогресс в области общественных отношений, который заключается в первую очередь в утверждении и максимально полной реализации принципа справедливости. Что касается идеи комфорта, то ее суть состоит в том, чтобы делать жизнь людей все более удобной.

С одной стороны, реализация идеи развития одновременно способствует и реализации идеи комфорта. При этом научно-технический прогресс приводит к достижению новых, более высоких уровней жизненного комфорта, а прогресс в области общественных отношений ведет к распространению этих уровней комфорта на более широкие слои населения. Здесь связь очевидная. К примеру, 20 лет назад сотовых телефонов практически не было вообще, а 10 лет назад они были доступны очень немногим относительно привилегированным слоям населения. Прогресс привел к тому, что сейчас сотовый телефон есть практически у каждого. Сделало ли это жизнь многих людей более комфортной? Безусловно, сделало.

Однако, с другой стороны, идея комфорта может и вступать в конфликт с идеей развития. Дело в том, что научно-технический прогресс требует больших вложений капиталов притом, что положительный конечный результат вовсе не гарантирован, и финансовую отдачу от этих вложений подсчитать практически невозможно. Определенная часть элиты общества может рассматривать необходимость таких вложений как препятствие на пути максимизации комфорта «здесь и сейчас» и быть не готова к тому, чтобы отказываться от этой максимизации во имя, скажем, колонизации других планет или строительства подводных городов. Кроме того, развитие технологий, которые могут способствовать повышению качества жизни большого количества людей, может создать для этой части элиты дискомфорт с той точки зрения, что нарушает ее ощущение собственной избранности и ослабляет ее экономическую власть над остальным населением. Если гедонизм и стремление держать народ в «опущенном» состоянии возобладает в элите в целом или же если гедонистическая часть элиты одержит победу над той частью, которая ориентирована на развитие, то торможение развития становится практически неизбежным. Наука в таком обществе перестает двигаться по пути прорыва в неизведанное, а вместо этого начинает заниматься частными улучшениями и коммерциализацией предыдущих разработок.

Именно это и происходит в современном мире. Основным содержанием глобализации в политической сфере является не только концентрация политического управления, но и остановка развития человечества. Формирование глобального политического субъекта, который осуществляет в настоящее время остановку развития, происходило примерно с начала XX в., но непосредственно соответствующий политический курс стал проводиться приблизительно с середины 60-х гг. Ядром этого субъекта изначально являлись владельцы крупного спекулятивного финансового капитала, ориентированного на быструю оборачиваемость и максимизацию прибыли. В дальнейшем, по мере развития информационных технологий, для которых в силу краткости их жизненного цикла спекулятивный капитал является производительным, в это ядро вошли также владельцы и разработчики этих технологий. Данный политический субъект пока еще не имеет устоявшегося названия, так как его нельзя свести к Соединенным Штатам Америки, Западу, евреям, масонам и т.д., а такие имена, как «мировая закулиса» или «мировое правительство», являются слишком избитыми, не имеющими устойчивого толкования и потому слабо соотносящимися с сущностью упомянутого субъекта. В различных научных и публицистических работах для этого субъекта приводятся такие варианты названий, как «античеловечество», «глобальный предиктор», «люди воздуха», «неокочевники», «сообщество тени», «цивилизация минус». Я предпочитаю называть этих людей «космополипами».

Пока существовал Советский Союз, реализация политики торможения развития на Западе сдерживалась необходимостью ведения «холодной войны». Однако, по всей видимости, уже на рубеже 60-70-х гг. космополипами были установлены контакты со вторым эшелоном советской партийной номенклатуры, осуществлявшиеся под идеологическим прикрытием конвергенции. В ходе этих контактов, очевидно, были достигнуты договоренности об аналогичном торможении развития и в СССР, и программа этого торможения, соответственно, начала реализовываться по мере продвижения советских визави космополипов к вершинам власти. После разрушения СССР курс на остановку развития стал осуществляться в глобальном масштабе.

Сергей Кургинян описывает процесс торможения развития, как атаку на Модерн со стороны Постмодерна и Контрмодерна. При этом и Постмодерн, и Контрмодерн являются инструментами враждебного развитию глобального субъекта (космополипов, в моей формулировке). Однако, на мой взгляд, в этой схеме отсутствует один очень важный элемент, а именно Традиция. Развитие по своей сути – это не Модерн в чистом виде, а синтез Модерна с Традицией. Появление этого элемента в дополнение к Модерну, Постмодерну и Контрмодерну сразу же расставляет все в предложенной С.Кургиняном схеме по своим местам и делает ее внутренне непротиворечивой.

Итак, существуют Традиция и Модерн. В жизни обществ они выполняют ту же функцию, которую в биологии выполняют наследственность и изменчивость. Так же, как наследственность и изменчивость обеспечивают эволюцию живых организмов, Традиция и Модерн обеспечивают развитие общества.

Что такое Традиция? В самом общем виде это сохранение и воспроизводство в жизни общества всего того, что доказало свою полезность и продолжает способствовать его жизнеспособности. Это, условно говоря, семейные ценности, уважение к старикам, забота о больных и немощных, многодетные семьи, коллективизм, тесные неформальные человеческие связи, уважение к труду и воинской деятельности и т.д. Именно Традиция позволяет воспроизводить в обществе в достаточных количествах физически и нравственно здоровое население, которое способно обеспечить субъектность этого общества и генерировать волю к развитию.

Модерн – это обновление общества, производство изменений, адаптирующих общество к изменяющемуся внешнему миру и обеспечивающих его благоприятные условия для взаимодействия с этим миром. Модерн – это фундаментальные научные исследования, создание новых технологий, внедрение всеобщего обязательного среднего образования, полеты в космос, поиск новых источников энергии и множество других артефактов. Одной из важнейших задач, выполняемых Модерном, является наполнение человеческой жизни новыми смыслами.

Традиция и Модерн, как уже сказано выше, взаимно дополнительны, их нельзя противопоставлять, только их сочетание позволяет обществу развиваться. Вместе с тем каждый из этих элементов имеет свою специфику. Так, деревня, будучи более древним видом человеческого поселения, является хранителем Традиции, а город находится на острие Модерна. В самом обществе одни группы населения в большей степени ориентированы на Традицию, а другие на Модерн, что может быть связано с разными факторами – профессиональными, мировоззренческими, возрастными. Так, священнослужитель, скорее, относится к миру Традиции, а ученый – к миру Модерна. При этом такое разделение не является абсолютным, Традиция и Модерн могут взаимно проникать друг в друга. Например, какое-то нововведение, полученное в рамках Модерна, со временем может оказаться в анналах Традиции, а тот или иной элемент Традиции в соответствии с правилом «новое – это хорошо забытое старое» может стать фактором Модерна.

Задачами проводимой космополипами политики, направленной на остановку развития, является как дискредитация и разрушение Традиции и Модерна поодиночке, так и ликвидация их синтеза. И в этом грандиозном плане регресса и Постмодерн, и Контрмодерн выполняют свои специфические функции. При этом если Традиция и Модерн имеют много общих черт, то Постмодерн и Контрмодерн внешне отличаются друг от друга радикально до такой степени, что между ними не остается ничего общего, кроме единства замысла, разглядеть который среднестатистическому наблюдателю бывает очень трудно.

Постмодерн – это общество потребления, агрессия педерастов, разрушительные телепередачи, скрытая пропаганда наркомании, культивирование самых низменных чувств, высмеивание святынь, удовлетворение самых абсурдных требований разнообразных меньшинств, релятивизация всех моральных принципов и устоев. Постмодерн деконструирует современные нации, ослабляя национальную идентичность и превращая людей в граждан мира, или номадов (кочевников), как определил такое состояние один из главных идеологов космополипов Жак Аттали. Основной задачей Постмодерна является дискредитация Модерна в глазах людей, ориентированных на Традицию. Для этого Постмодерн, несмотря на то что в реальности он представляет собой самый решительный, тотальный разрыв с Модерном, внешне стремится мимикрировать под Модерн, используя естественно присущие ему внутренние противоречия, блокируя механизмы их конструктивного разрешения, тормозя его созидательный потенциал и актуализируя негативные тенденции. Так, если Модерн предполагает эмансипацию женщин, то Постмодерн доводит эту тенденцию до абсурда, отрывая женщину от семьи, подавляя в ней материнские инстинкты, преподнося наиболее деструктивные формы социального поведения в качестве нормы. Мимикрия под Модерн достигается за счет того, что Постмодерн постоянно привносит в жизнь общества что-то новое, но на деле эти нововведения никоим образом не способствуют развитию общества, а ведут его к деградации и регрессу. Олицетворением Постмодерна является Ксения Собчак.

Контрмодерн представляет собой актуализацию в жизни общества самых темных тенденций прошлого, которые общество в ходе своей истории уже давно и благополучно преодолело. Главной задачей Контрмодерна является дискредитация Традиции в глазах людей, ориентированных на Модерн. Политика Контрмодерна приводит к деконструкции современных наций путем «срезания» у людей национальных идентичностей и актуализации идентичностей более архаичных, племенных. Контрмодерн – это запрет на пользование той или иной техникой (телефон, телевизор, компьютер), бритье бород, ношение несанкционированной одежды, получение образования для женщин, прослушивания той или иной музыки, а также принуждение к выполнению бессмысленных и изуверских обрядов или ритуалов. Несоблюдение предписанного и нарушение запретов влекут за собой несоразмерно суровые наказания. Таким образом, Контрмодерн мимикрирует под Традицию, используя естественно присущие ей внутренние противоречия, блокируя механизмы их конструктивного решения, подавляя ее созидательный потенциал и актуализируя самое негативное. Олицетворением Контрмодерна является Усама бен Ладен.

Замещение Традиции Контрмодерном, а Модерна - Постмодерном создает взаимное отчуждение между людьми, ориентированными на Традицию, и людьми, ориентированными на Модерн, подрывает внутреннее единство общества, ослабляет его и, соответственно, делает данную страну легкой добычей космополипов. При этом разочарование в Модерне, за который они ошибочно принимают Постмодерн, делает людей Традиции более восприимчивыми к соблазнам Контрмодерна. И наоборот, разочарование в Традиции, за которую они ошибочно принимают Контрмодерн, делает людей Модерна более восприимчивыми к соблазнам Постомодерна. Раскол пролегает между отцами и детьми, городом и деревней, по профессиональному и образовательному признаку. Такое общество теряет способность общения на одном языке и лишается собственного целеполагания.

Опасность такой политики для России усугубляется тем, что в довершение ко всем уже перечисленным линиям раскола общества, она также раскалывает его по национальному, религиозному, а в конечном итоге и по территориальному признаку. В России постмодернистский сценарий реализуется в первую очередь в русских регионах страны, а контрмодернистский – в регионах, населенных другими народами, в первую очередь мусульманами. Уже сейчас мировоззренческий раскол между различными группами населения, подвергнувшимися длительному управляющему воздействию со стороны Постмодерна и Контрмодерна соответственно, достиг в России угрожающих для сохранения территориальной целостности государства масштабов. Уже сейчас многие жители Северного Кавказа воспринимают Москву, Санкт-Петербург, другие крупные города России как Содом и Гоморру, рассадники самых ужасающих грехов и пороков. В то же время для многих жителей этих городов такие российские республики, как Чечня, Ингушетия, Дагестан – это все сплошь заповедники дикости, варварства и средневековья. Сохранение таких тенденций в перспективе неизбежно ведет к распаду страны.

Только включение программы полномасштабного развития способно спасти Россию от распада, а затем - превратить в ведущую мировую державу. И первым шагом на этом пути должно стать восстановление в России полноценного политического субъекта, способного сформулировать цели и задачи развития на понятном всем группам населения языке, адекватном нынешнему состоянию общества, пораженного постмодернистской и контрмодернистской пропагандой. В 1917 году сопоставимую по сложности задачу решить удалось. Надо, чтобы и в этот раз получилось.